Морские байки

– А у нашего-то тихони, уже всё "на мази́"! – не без восхищения отметил поддатый Вася возвращение Михаила. Соседи по ближайшим столикам даже поприветствовали его беззвучными шутовскими аплодисментами.

– Мишань, а у твоей свежевыловленной беломорской зазнобы, кажись, за столиком ещё и подружка имеется, – громко зашептал Вася на ухо Михаилу. – Ты молодой, красивый! Иди там вопрос провентилируй, а там, "могёт быть", и скооперируемся.

– А с чего это я к ним попрусь? Я тебе кто, дуэнья? Ты не хуже меня «красаве́ц», вот иди сам и вентилируй! – слегка возмутился Мишка.

– И то, правда! – легко согласился Василий. Он поднялся из-за стола, поправил воображаемую бабочку на клетчатой ковбойке и направился к столику, где сидела Ядвига. Уже через мгновение он кружил в «медляке» новую знакомую, молодую и симпатичную подругу Яди.

– Приятная девушка, – почти с завистью отметил про себя Мишка. Жаль, что она не похожа на «обаяшку» Лию Ахеджакову. Был бы полный комплект, да и мне не так обидно!

– Всё путём, Мишаня! – радостно заявил, вернувшийся за столик Вася. – Мы с тобой приглашены. У Ядвиги хата свободная, она аж пищит, так тебя хочет, да и «мой» Людок не против.

– Так «твою» Людмилой зовут? – чему-то удивился Мишка. Не люблю это имя, лучше бы она была Лией.

– Ну, ты даёшь! – восхитился Кот. – Натуральный, мля, циник, почти, как я! С одной подружкой обжимаешься, а на другую тут же "глаз кладёшь".

– Да никто мне не нужен! – неожиданно осерчал Неелов. – Делайте, что хотите, а я обратно в порт, на судно поеду!

– Я извиняюсь! – возмущённо взвился Василий!

Он, почему-то на цыпочках, приблизился к Мишке и, дыша луком и водкой, принялся горячо и громко шептать ему на ухо:

– Ты убийца! Ты разлучник, Мишаня! Без ножа режешь, ангел мой! Ядвига без тебя нас с Людком на хату к себе не пустит! Так что, на сегодня ты наш, крас-савчик!

Тут же, как по команде, возле их столика возникли очкастая Ядя и миловидная Люда. Ядвига с многозначительной улыбкой взглянула на Мишку и прошествовала к выходу.

Мишка неприкаянно брёл за женщинами. Замыкал сию живописную группу лоснящийся от предвкушения сладкого Вася Кот.

Дома у Ядвиги компания употребила ещё бутылку сухого и попарно уединилась в двух разных комнатах. Мишка по отношению к Ядвиге энтузиазмом не пылал. Тем не менее, её обнажённое тело и его мужской голод своё дело сделали. Неелов проснулся через час, то ли от храпа любовницы, то ли от ощущения своей никчёмности. Он натянул трусы и вышел в коридор. На кухне, тоже в одних трусах, восседал Вася. Кот где-то раздобыл ещё одну бутылку сухого, и теперь потихоньку, в гордом одиночестве, оную лакал.

– Будешь? – указывая на бутылку, осведомился он у появившегося в дверном проёме Неелова.

Мишка сморщил в гримасе отвращения физиономию и отрицательно помотал головой.

– Вот ты мне скажи, брат Михельсон, чем ты этих баб привлекаешь? – изрядно, на старые дрожжи захмелевший, осведомился Василий. – Вот у меня и рост и внешность! А ты? Ну, что в тебе мужского? А, купидончик ты наш? Материнский инстинкт ты у баб пробуждаешь, вот что! Они ж, мамочки, титьку тебе дать желают.

Василий вплотную подошел к опешившему Мишке, и дыша ему в лицо перегаром, сообщил:

Я пока Людку приходовать не начал, она всё про тебя расспрашивала! Женат, мол, не женат. Обидно, мля! Сучки они все, Михуил, сучки и есть! А давай их, мля, накажем! Меняться бум? Ты к Людке, я к Ядьке! А, то ишь, обоим Мишутку подавай! А Васеньку-котика кто любить будет?

– Ты бы зубы то почистил! – в надежде хоть как-то охладить разошедшегося друга, осторожно посоветовал Михаил. – Я вот себе почистил и сразу легче стало!

Что, зубы?! Значит, согласен! – с великолепной логичностью умозаключил Кот.

Неожиданно здоровяк обхватил Мишку и потащил к комнате, где спала Люда. Толчком голой волосатой ноги он распахнул дверь и втолкнул Михаила внутрь.

Неелов попытался было ретироваться, но предусмотрительный извращенец Вася чем-то подпёр дверь изнутри.

– Это чо такое? – осведомился из полутьмы сонный женский голос.

Люда, опухшая от сна, со спутанными светлыми волосами, сидела, завернувшись в одеяло, на краю постели. Круглыми, изумлённо-негодующими глазами она таращилась на полуголого Мишку.

– Люд, ты не пугайся, я не нарочно, я тут посижу! – кивнув на стоящий у обеденного стола стул, промямлил Михаил.

Ёжась от утренней прохлады, он примостился у стола, положил на него голову и задремал.

Мишку разбудило прикосновение.

– Да ты замёрз совсем! Вон, кожа вся в пупырях, как у гусёнка! – Неелов оторвал от стола голову и увидел, стоящую перед ним обнажённую Люду. – Пошли уже, согрею! – мило улыбнулась Людмила и потянула Мишку за руку. Неелов не без удовольствия подчинился.

"Ну, не оказывать же тебе упорное сопротивление?!" – с приятной шутейностью одобрил происходящее Чёрный.