Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Петр никогда не пытался превратить Россию в морскую державу. Этот самопровозглашенный римский император был нацелен на сухопутное расширение и абсолютную власть. Заложенный им океанский фундамент был узко военным, а не морским, в нем не было ни купцов и капиталистов для развития экономики, ни торговых судов и моряков для перевозки российского экспорта, ни всеохватывающей политической системы для поддержания этого предприятия. Командная экономика, централизованное государство и сохранение абсолютной власти Петра были несовместимы с морским предпринимательством и мореходством, о чем он должен был знать, живя в Голландии и Англии. Вполне возможно, что во время своего первого путешествия на Запад Петр не осознал более глубоких культурных корней морской державы, но двадцать лет спустя он вернулся в Голландию и Францию, хорошо понимая синергию между купечеством, народными собраниями, торговлей и властью. В 1717 году он решил привезти на родину инструменты французской самодержавной монархии: Гобелены Людовика XIV, Академия наук и "Официальная газета" были необходимыми активами для самодержавного правления, а Петергоф и его яркие сады были спроектированы французским архитектором из Версаля, и Французская академия посоветовала надпись для массивной конной статуи по образцу тех, что были воздвигнуты Королю-Солнцу. Петр хотел быть Людовиком XIV, новым Цезарем, а не Вильгельмом III, современным Ганнибалом. Он построил огромный флот, чтобы поддержать армию, которая обеспечивала его фундаментальные земные цели. Его экономические взгляды были скорее меркантилистскими, чем капиталистическими, как и подобает государству, богатому сырьем и неквалифицированной рабочей силой, но испытывающему острую нехватку денег и кредитов. Он оставил торговое мореплавание настоящим морским державам.

Российский флот, как и флот Короля-Солнца, был полезным активом, а не основным потенциалом. Когда Петр вывел свой народ в море, заставив подневольное, не имеющее выхода к морю крестьянство служить на плаву, он вновь открыл для себя старую истину. Моряков, в отличие от солдат и рабочих, нельзя заставить действовать или управлять ими с помощью страха. Чтобы быть профессионалами, они должны быть свободными людьми, а не галерными рабами, прикованными к веслам: без свободы не будет флота, ибо флот определяют люди, а не корабли. В отсутствие органичной морской культуры Петр попытался создать мореходное население, но потерпел неудачу. Он мог построить морское окно на Запад, но вряд ли смог заставить свой народ заглянуть в него, а тем более отправиться в плавание по морям, связывающим его с миром. Через пятьдесят лет после его смерти Екатерине II пришлось восстанавливать флот с привлечением иностранных специалистов для борьбы со вторыми по силе флотами Османской империи и Швеции, продемонстрировав, что военно-морские силы, созданные по воле самодержца, не могут гарантированно существовать дольше его срока. Несмотря на победы над второ- и третьесортными противниками и эпизодические отправки крупного флота за пределы Балтики, у англичан никогда не было сомнений в том, что Россия не является военно-морской державой первого ранга, и что эта реальность отражает фундаментальные слабости. Проблема заключалась не в кораблях и не в адмиралах, а в моряках и культуре. Как заметил адмирал сэр Джордж Кольер, Россия "никогда не сможет стать великой морской державой". Даже в разгар холодной войны советский флот, самые внушительные военно-морские силы, когда-либо существовавшие в Российской империи, оставался в основном оборонительным средством, мало чем отличавшимся по своей концепции от петровской службы. Адмирал флота Сергей Горшков, архитектор флота, подчеркивал оборонительные военные функции в рамках более широких стратегических усилий. Флот существовал для того, чтобы блокировать воздействие морских сил на российские сухопутные интересы. Он признавал абсолютный примат континентальных интересов. Его Красный флот выходил в море для охоты за подводными лодками Polaris и "защиты Родины", а не для борьбы за контроль над морем. Периодические вылазки российских флотов к Цусиме или в Сирию могут привлекать внимание, но суть от этого не меняется.