Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

В XVIII веке важнейшие услуги оказывали британские промышленники, владевшие канатными верфями в городе и лесопильными заводами в Кронштадте. Британский предприниматель Уильям Гомм дал вполне британскую оценку "неспособности России преобразовать свои собственные ресурсы в крупный торговый и военно-морской флот и тем самым превратить страну в значительную морскую державу". Россия игнорировала море и не предпринимала попыток создать морскую базу для морской державы. Наблюдения Гомма были частью комплексного анализа, подчеркивающего, насколько пристально британцы следили за российским флотом, империей и столицей. Когда Россия превратилась в евразийскую военную великую державу, обладающую значительным дипломатическим влиянием, британские государственные деятели понимали, что континентальная меркантилистская экономика Петра ограничит их доступ к внутренним рынкам, будет контролировать экспорт и устранит посредников. Петр прекрасно понимал, что балтийские военно-морские товары имеют решающее значение для британской морской державы: он видел, как они стекаются в Амстердам и Лондон. Он также понимал их ценность для держав Бурбонов и использовал дипломатическую мощь морских складов, учреждая консулов в Кадисе и других портах, где торговали русскими товарами. Хотя на них и произвела впечатление армада Петра, они знали, что она значительно уступает королевскому флоту. В то время как Россия создала мощную службу поддержки армии, Британия обладала боевым флотом, контролирующим синие воды, и крейсерами для защиты динамично развивающейся морской экономики, чего не было у России.

Если выживание военно-морского проекта Петра говорит о том, что его деятельность носила постоянный характер, то бесконечно циклическая, часто катастрофическая история России на море говорит о другом. Флот был чужеродным импортом, навязанным решительно континентальному народу, который мало сталкивался с океаном и не проявлял к нему интереса. Как Петр заставил русских выйти в море, так и последующие режимы смогли удержать их там только диктатом. Когда давление ослабевало - в результате войны, банкротства или императорской незаинтересованности, - служба скатывалась назад, превращаясь в шаткую, непригодную для плавания развалину. После смерти Петра Россия сохранила военно-морскую мощь, достаточную для того, чтобы одолеть колеблющихся и отвлеченных балтийских соперников. Она не стремилась к большему до войн Екатерины II с османами и Швецией, когда Великобритания провела курс переподготовки в области военно-морского строительства. Флот оставался преимущественно оборонительной силой, призванной обеспечивать безопасность Санкт-Петербурга и Балтийских губерний.

Это не следует воспринимать как критику. Россия нуждалась в достаточной военно-морской мощи, чтобы доминировать на Балтике. После 1721 года, когда Швеция потерпела поражение и была избита, было нечего опасаться, не в последнюю очередь потому, что Дания помогала России сдерживать Швецию. После заключения мира 1721 г. расходы на флот было трудно оправдать, и только воля царя поддерживала военно-морскую экспансию. Более поздние российские режимы делали упор на основные интересы безопасности, оборону территории и экспансию на юг. Им не хватало амбиций и ресурсов для конкуренции с царским флотом, и они полагались на крепость в Кронштадте, чтобы держать царский флот подальше от Петербурга. Петр II уменьшил эту угрозу, перенеся столицу в Москву. К концу 1720-х годов флот стоял в Кронштадте, в основном без реквизита, в полном запустении и без экипажей. Большая часть флота пришла в упадок и не подлежала восстановлению, а основной человеческий капитал, над созданием которого так много работал Петр, - русские моряки, которые должны были укомплектовать его великие символы национальной мощи, - разбежались, дрейфуя обратно к берегу или отправляясь на западных торговых судах. К 1740-м годам привозное руководство фактически исчезло, оставив службу в бездействии. Последними функциональными элементами военно-морского наследия Петра стали крепости, обеспечивавшие безопасность и основную инфраструктуру, вокруг которой можно было построить новые силы.