Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Помогая свергнуть континентальный империализм Наполеона, Британия проявила классические для морской державы чувства. Британские государственные деятели не занимали никаких территорий в континентальной Европе. Получив в свое распоряжение инструменты морской мощи, Великобритания использовала свое влияние для формирования стабильной, мирной, сбалансированной европейской государственной системы, чтобы предотвратить повторный гегемонизм Франции или России и открыть континент для британской торговли. Единственными территориями, которые Великобритания сохранила за собой, были шельфовые островные базы - Мальта, Корфу, Гелиголанд и Маврикий; последний, будучи связанным с Кейптауном, контролировал торговлю между Европой и Азией. У Великобритании не было желания распространять свою оккупацию на внутренние районы Африки. Вместо этого она заставила Алжир прекратить обращение в рабство европейских моряков и пресекла работорговлю в Атлантике. Британия использовала технологии, деньги и власть для создания первой глобализированной экономики. Она разрушила торговые барьеры силой или финансами, создала новые формы движения капитала, изобрела и проложила первую глобальную сеть связи - подводный телеграфный кабель - и использовала ее для создания новых рынков. Британия создала мировую экономику для поддержания морского флота, который сделал ее великой державой.

После 1815 г. единственной угрозой мировому господству Великобритании мог стать союз между Францией, единственной европейской великой державой с океанским флотом, и Россией или США, континентальными государствами со значительными флотами. Именно поэтому британские министры исключили американцев из Венского мирного процесса. Британский государственный деятель лорд Пальмерстон осознавал угрозу, исходящую от скрытой мощи Америки, ее экспансивных целей и нивелирующей демократии. Прекрасно понимая, что предвыборные лозунги типа "Manifest Destiny" ("Проявление судьбы") адресованы в первую очередь внутренней аудитории, Пальмерстон, работавший в правительстве во время войны 1812 года, внимательно следил за американским экспансионизмом, блокируя попытки филиппизации Кубы от испанского владычества. Нельзя было допустить, чтобы крепость и порт Гавана, господствовавшие над Карибским бассейном, попали в руки американцев.

Несмотря на взаимные подозрения и разительные расхождения в целях, Великобритания и США сохраняли мир, поскольку американцы опасались британской морской мощи, а британцы не хотели приобретать новые континентальные территории. Оба политических лидера были больше заинтересованы в торговле, чем в войне. Обеспечение ограниченных целей путем сдерживания было классическим поведением морской державы. В период с 1815 по 1861 год между Великобританией и Америкой было много споров, но:

Государственным деятелям обеих сторон всегда удавалось избежать войны. Проблемы никогда не были настолько серьезными, чтобы здравый смысл, четкие дипломатические сигналы и своевременные уступки не смогли предотвратить конфликт, от которого не выиграла бы ни одна из сторон. Получив Канаду и удержав испанцев на Кубе, Британия вряд ли стала бы воевать за оставшиеся пункты, но не потому, что не могла этого сделать, а потому, что это ослабило бы ее способность поддерживать более значимые интересы в Европе.