Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Идея "Великой Британии" Сили о более тесных политических и экономических связях между различными доминионами, колониями и зависимыми территориями империи была заблуждением. Навязать римскую империю хаотичной россыпи островов, портов и внутренних областей, раскинувшихся по всему земному шару, было одновременно невозможно, как показал 1776 г., и неактуально. Вплоть до середины 1870-х гг. британские государственные деятели рассматривали империю как бремя, которое необходимо разделить, а затем сбросить: цивилизовать, стабилизировать и демократизировать, прежде чем передавать дорогостоящую задачу управления и обороны поселенцам или местным жителям. Если колонии-поселенцы первыми обретали самоуправление, то остальным оставалось только ждать, когда они достигнут необходимой политической зрелости. Это было мудрое решение. В войнах ХХ века помощь, с готовностью оказанная Канадой, Австралией, Новой Зеландией, ЮАР и колониями, трансформировала стратегическую мощь Великобритании. Доминионы разделяли ценности и наследие: их не нужно было принуждать к оказанию поддержки. Морские империи всегда имели более слабую федеративную структуру, чем сухопутные: такие колонии, как Карфаген и Северная Америка, превращались в отдельные государства. В обоих случаях передача политической власти местным властям порождала стремление к автономии в таких ключевых вопросах, как налоги и торговля, наделяя юристов и купцов правом управлять городами и провинциями. Попытки навязать централизованное управление по римскому образцу разрозненной коммерчески ориентированной Британской империи привели к восстаниям. После 1782 г. англичане старались не задевать чувства местного населения. Британия была новым Карфагеном, а не новым Римом. Для того чтобы стать Римом, ей не хватало рабочей силы, ресурсов и обширной территории. Этой идентичностью завладели американцы. Британцы с удовольствием использовали культурный язык римской имперской мощи для поддержания своего самосознания, в частности, колонну Нельсона и архитектуру имперского Уайтхолла, но их главной задачей было предотвратить возникновение новой Римской империи.

Даже сторонники минимализма в Британской империи признавали, что есть вещи, которые должны оставаться под центральным контролем. Морская мощь была и остается неделимой: она должна быть централизованно управляемой и осуществляться интегрированными силами. Для этого Британия признала, что несколько ключевых пунктов должны оставаться имперскими, включая Бермуды, Галифакс, Гибралтар, Мальту, Маврикий, Аден, Кейптаун, Тринкомали, Сингапур и Гонконг. Достаточно укрепленные, с прекрасными коммуникациями, сухими доками и военно-морскими сооружениями, они позволяли морской империи эффективно функционировать рядом с сухопутной.

Попытка Джозефа Чемберлена создать вариант сплоченной империи Сили, основанный на предпочтении имперских тарифов и более тесного политического союза, не увенчалась успехом. Британская экономика была капиталистической и использовала доходы от зарубежных инвестиций , многие из которых находились за пределами официальной империи, для финансирования импорта, а лондонский Сити доминировал в мировой экономике. Британия оставалась квазигородом-государством, а Лондон - глобальной Венецией или Амстердамом. Обрабатывающая промышленность была лишь вторым звеном в национальной экономике. Бирмингем Чемберлена не мог заменить лондонский Сити в качестве доминирующего экономического интереса. В своей мощной полемике 1904 года "Географический стержень истории" Хэлфорд Макиндер попытался запугать страну, чтобы она изменила свою культуру, превратившись из морской державы в континентальную империю. Его друг Джулиан Корбетт разработал гораздо более сложный подход - "Морское содружество" независимых государств, связанных общей зависимостью от владения морем для обеспечения безопасности и процветания. Мысль Корбетта отражала характерную для Британии культуру морского владычества, которая могла развиваться для поддержания морской власти после того, как прямое правление становилось невозможным. После Американской революции Великобритания предоставила местное самоуправление колониям в Австралии, Канаде, Новой Зеландии и Южной Африке, создав "Содружество", поддерживаемое взаимными интересами, основанными на экономических связях и контроле над морем, а не на военной силе. Эти идеи получили развитие после 1945 года, когда Великобритания перестала быть великой державой, сохранив большую часть культурных и стратегических связей, к которым стремился Корбетт.