Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

В конце XIX века Великобритания и США развивались совершенно по-разному, хотя общие экономические интересы всегда перевешивали политические разногласия. У них не было очевидных причин для войны, но они все больше враждовали из-за торговли и влияния. В связи с этим в 1890-х годах Соединенные Штаты окончательно восстановили военно-морской флот. "Новый" американский флот был "римским", отвечающим интересам континентальной великой державы. Как и римский флот, он строился для победы в сражениях и проецирования военной мощи, в отличие от "старого" флота, призванного обеспечивать безопасность торговли. В течение следующих пятидесяти лет проторимская республика на западе использовала боевой флот и экономическое давление, чтобы бросить вызов Великобритании - "карфагенской" морской державе. ВМС США приблизились к Королевскому флоту по размерам и боевой мощи, ориентируясь на концепцию "решающего сражения" континентальных военных держав. Этот подход был подкреплен Конгрессом, который регулярно сокращал бюджетные расходы на более мелкие подразделения. Новый" флот так и не стал морским, поскольку море уже давно перестало играть центральную роль для Америки как экономики, государства и культуры, и она не обладала необходимым потенциалом для торговой обороны.

Вместо этого американский флот был использован для изгнания Испании с Кубы в 1898 г., обеспечив контроль над Карибским бассейном. Британия сократила региональное военно-морское присутствие, предоставив США осуществлять контроль над регионом. Это было типично: пока британские морские перевозки были в безопасности, государство было радо сократить расходы и переключить ресурсы на решение других задач. В то же время США приобрели империю в Азии, оккупировав Филиппины. Здесь Королевский флот позаботился о том, чтобы Соединенные Штаты, а не Германия унаследовали старую испанскую империю. Аннексировав Гавайи, США распространили свое влияние через Тихий океан на Азию и стали играть все более интервенционистскую роль, что вызвало недовольство Китая и Японии. В результате Великобритания и США стали объединять стратегическую морскую мощь; британцы несли основное бремя в Европе, прикрывая США от возможных вызовов со стороны Германии и России. В свою очередь, США обеспечили безопасность в Западном полушарии и стали играть все большую роль в Азии. Мэхэн утверждал, что такое партнерство было необходимо для обеспечения интересов США.

Ощущение общего будущего заставило Мэхэна проигнорировать инструкции, данные американской делегации на Первой Гаагской мирной конференции 1897 г., которые поддерживали прежнюю позицию США, заключавшуюся в снижении или прекращении стратегического значения морской мощи. Мэхэн предполагал, что эти инструменты понадобятся США в ХХ веке в качестве союзника Великобритании против растущей сухопутной мощи Германии. Соединенные Штаты должны были сотрудничать с Великобританией, даже если они не разделяли британскую культуру морской мощи.

В августе 1914 г. Великобритания вступила в Первую мировую войну, чтобы выбить немецкие войска из Бельгии, очевидной базы для вторжения, и не допустить доминирования Германии на континенте. Обе эти задачи были крайне важны для поддержания глобальных позиций Великобритании, но не имели экзистенциального значения. Британия пережила завоевание Европы Наполеоном и его морскую угрозу со стороны Шельды. Первоначально британская стратегия, опиравшаяся на двухвековой опыт, была направлена на контроль над морем и ведение привычного бизнеса, чтобы выдержать еще одну длительную войну на истощение экономики. Основными инструментами должны были стать морская мощь, снабжение и финансирование: любые военные обязательства в Европе были бы строго ограничены. Однако государственные деятели 1914 г. позволили этим обязательствам превратиться из ограниченных в неограниченные, что привело к беспрецедентному увеличению нагрузки на и без того напряженную военную экономику и потребовало все больших поставок рабочей силы из доминионов и колоний. В период с 1914 по 1918 год европейские коалиции и имперская поддержка позволили Великобритании сыграть ведущую роль в блокировании вильгельминской гегемонии. Но за этот успех морская держава заплатила тяжелую цену, открыв фланг совсем другому сопернику.