Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

После заключения мира Карфаген не заплатил распущенным отрядам наемников, затаившимся в окрестностях города, что спровоцировало восстание, едва не разрушившее государство. Нивелирующая социальная угроза этого конфликта встревожила римлян, которые отказались поддерживать наемников, чтобы зараза не перекинулась на Италию. Вместо этого они поддержали карфагенских землевладельцев, культурных союзников в борьбе за сохранение политической власти в руках элиты. Даже Хейрон из Сиракуз посылал своим бывшим врагам продовольствие и деньги. В 238 г. до н.э. римляне отказались принять от восставших остров Сардинию. Очевидно, что римляне не боялись Карфагена, который они предпочитали хаосу и нестабильности народных восстаний. Они боялись радикальной политики народовластия, демократии, а не талассократии.

Воспользовавшись терпением римлян, Гамилькар Барка разгромил наемников и захватил власть. Он быстро вытеснил возглавляемый землевладельцами Совет старейшин новым собранием, создав политическую базу для государства Барсидов, подпитываемого националистическим популизмом. Сочетание нивелирующей инклюзивной политики и успешного полководца привело к быстрому перелому в позиции римлян. В 237 г. до н.э. римляне в нарушение мирного договора захватили Сардинию и Корсику, заблокировав планы карфагенян вновь занять Сардинию. Одновременно они потребовали дополнительную компенсацию, а угроза войны стала дополнительным оскорблением. Карфаген был не в состоянии сопротивляться. Хотя свергнутые олигархи нашли свою аудиторию в Риме, реформы Барсида были поддержаны народным собранием: Карфагенские граждане обладали значительно большей политической властью, чем их римские современники. Римские амбиции не были удовлетворены Сицилией и Сардинией. Они завоевали Лигурию, а затем под столь же сомнительными предлогами двинулись в Иллирию и Грецию.

Потеряв островные базы, которые поддерживали прежнюю стратегию контроля над морем, Гамилькар перевел карфагенскую власть с контроля над морем на создание сухопутной Иберийской империи. Новая империя позволяла финансировать выплату военной компенсации, восстанавливать военное имущество и создавать большую армию для будущих конфликтов - без излишнего вмешательства Карфагена. Под сильным влиянием Александра Македонского Гамилькар восстановил карфагенскую армию, оснастив ее слонами и победоносной кавалерией. Его сын Ганнибал, выросший в условиях пограничных войн Иберии, понял, что, в отличие от Рима и Македонии, культурно привыкших использовать своих граждан в качестве пехоты, воинская слава и смерть в бою - это не путь карфагенян. Гамилькар также сменил религиозную верность, поклоняясь греческим божествам Зевсу и Гераклу. Мелькварт/Геракл стал покровителем его иберийского государства и был тесно связан с его семьей. Эта эллинистическая связь между человеком и богом, не имевшая прецедента в финикийской религии, привела к тому, что на серебряных монетах, чеканившихся в Испании, появились изображения правителей Барсидов в костюмах божества, сочетавшие сиракузский дизайн с пуническим шрифтом. В Карфагене сторонники Гамилькара использовали растущую враждебность к Риму, что привело к антииталийским беспорядкам, подпитываемым дешевым кампанским импортом. Несмотря на угрозы со стороны Рима, враждебность населения сохраняла свою политическую силу.

Расширяющаяся Иберийская империя Гамилькара и его зятя Гасдрубала вызвала беспокойство в Риме, что послужило поводом для жестких предупреждений и заключения регионального заградительного договора, призванного ограничить пунийскую экспансию к югу от реки Эбро. Жильбер Пикар предположил, что договор на самом деле ограничивал карфагенскую территорию линией к югу от реки Юкар, а не от реки Эбро. В результате город Сагунтум, расположенный на сайте , оказался под защитой римлян, что сделало последующее объявление войны вполне логичным. Римляне уже поддерживали аристократическую фракцию в Сагунтуме, помогая им расправиться с народной партией.