Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Рим не был морским городом: он контролировал стратегически важную речную переправу, и, хотя римская территория вышла к морю вскоре после 640 г. до н.э., римляне оставались сухопутными, значительно отставая в военно-морском отношении от своих соседей, в том числе греческих городов-государств на Сицилии и в Южной Италии. Свой первый военный корабль и первые монеты с изображениями военных кораблей Рим приобрел в 394 г. до н.э. Поворот к морю не состоялся. Рим ориентировался на Италийский полуостров, признавая карфагенское морское господство и контроль над большими островами Тирренского моря. В священном договоре 348 г. до н.э. Рим согласился не торговать к западу от Карфагена и на Сардинии, а в 306 г. до н.э., продлевая договор, признал карфагенскую "сферу интересов", включавшую Сицилию. Взамен Карфаген не вмешивался в дела Италии. Эти договоры были записаны на бронзовых табличках. Хотя соотношение сил между двумя государствами менялось на протяжении веков, оставалось четкое различие между римской сухопутной и карфагенской морской мощью. В течение десятилетия после заключения последнего карфагенского договора римляне продвигались в носовую часть Италии. Отношения с Карфагеном начали меняться после того, как капитуляция Тарентума в 272 г. до н.э. завершила контроль Рима над Италийским полуостровом и обеспечила его прекрасной гаванью. Рим заключил договор с Птолемеем II, чтобы изолировать Карфаген: в результате Египет отклонил просьбу карфагенян о займе в 2000 талантов во время Первой Пунической войны (264-241 гг. до н.э.).

Когда великие историки XIX века обратились к войнам между Римом и Карфагеном, они безоговорочно приняли римское объяснение их причин, единственное, зафиксированное в античных историях. Игнорируя возможность того, что карфагеняне могли придерживаться иной точки зрения, нежели та, что изложена в греческих и латинских текстах, Томас Арнольд, Теодор Моммзен, Эдуард Мейер и их последователи приняли "ориенталистский" аргумент о виновности Карфагена, немодной "восточной" державы. Римские претензии были подтверждены победой. В центре римской версии было утверждение о том, что Рим внезапно оказался в состоянии войны с Карфагеном, войны нежеланной, неожиданной и к которой он не был готов. Современной аудиторией для этих надуманных утверждений были могущественные эллинистические государства Востока. В действительности Рим не был втянут в Первую Пуническую войну. Попытка Пирра установить эллинское господство в Италии и на Сицилии заставила римлян думать не только о полуострове, а завоевание богатого зерном и ресурсами острова было очевидным продолжением завоевания Южной Италии. Продуманность римлян была очевидна. К моменту объявления войны в 264 г. до н.э. они располагали внушительным флотом , эффективными административными и командными структурами, верфями и складами. Этот флот был необходим для проецирования военной мощи на Сицилию.

Римский миф о некомпетентности флота был создан для того, чтобы скрыть предвоенное планирование и недобросовестность, стоящую за совершенно сказочной историей о "флоте из ничего", согласно которой новый флот был построен после начала войны путем копирования затонувших карфагенских кораблей. Это утверждение не только абсурдно, но римские военные корабли были построены по образцу тяжелых сиракузских "пятерок", а не легких и маневренных карфагенских судов, известных как "четверки". Сиракузская конструкция намеренно сместила баланс преимуществ в морском сражении с пунического мореходного мастерства на боевую мощь пехоты. Римский флот в основном строился и комплектовался союзными городами с морскими традициями, а римские морские города Остия и Антиум (Анцио) были освобождены от воинской повинности для обеспечения флота кораблями и людьми. Захват у бруттийцев в 267 г. до н.э. леса Силы, основного судостроительного ресурса, является убедительным доказательством того, что Рим планировал морской конфликт.