Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Карфагеняне не могли "вернуться на сушу", они пришли с моря и остались морским народом. Будучи с самого начала "морским городом", Карфаген был построен именно теми людьми, которых Платон называл переносчиками коррупции. Рим опасался образцовой власти карфагенского демоса и политического влияния мореплавателей и ремесленников, которые, по их мнению, поддерживали "самую крайнюю форму демократии". Опасающиеся римские сенаторы стремились к созданию стабильного общества, основанного на чинах и почтении, очищая морские города от угрожающей им морской/популистской культуры. Ни Карфаген, ни Коринф не представляли военной угрозы, а пример Афин усиливал опасения римлян. Афинское сопротивление Персии, Спарте и Македонии было обусловлено все более инклюзивной и радикальной политикой, связанной с морской мощью, военно-морским флотом и дисциплиной весла. Морские арсеналы служили вещественным доказательством этих идей и их конечной символической формой. Неудивительно, что римляне были встревожены сочетанием огромной морской гавани и радикальной, антиримской политики карфагенского демоса.

В конечном счете, последняя Пуническая война стала сокрушительным столкновением культур: суша против моря, аристократическая олигархия против популистского гражданского собрания, военная империя против купцов. Требование римлян выкорчевать Карфаген и перенести его вглубь страны вызвало ярость народа: Жители Италии подверглись резне, демократы вернулись к власти, а город начал перевооружаться. В отличие от предыдущих конфликтов, это была бы война на смерть, поскольку причиной конфликта были не территория, торговля или власть, а идентичность и культура. Город будет защищаться с фаталистической решимостью: многие карфагенские лидеры были крайними демократами. В отличие от первых двух конфликтов, в этой войне не было больших сражений и кампаний. Она состояла из одной осады, длившейся три года, и ее исход был слишком предсказуем. Единственным военно-морским событием стала короткая и нерешительная вылазка карфагенян из кольцевой гавани.

Исход не вызывал сомнений: Рим обладал достаточной военной мощью, чтобы разгромить Карфаген и Коринф за один сезон кампании. Измотав защитников голодом и бомбардировками, Сципион Эмилиан предпринял массированный штурм военной гавани, символа карфагенской мощи, и ворвался в город. Никто не был пощажен. Цитадель продержалась шесть дней: 50 000 человек, находившихся внутри, были проданы в рабство. Смерть или рабство - таков итог римской победы. Вместо того чтобы предстать перед римским правосудием, римские дезертиры и италийские наемники предпочли умереть в горящем храме. Весь город был разрушен, разгромлен и сожжен, чтобы популистская политика и морское могущество никогда больше не поднялись. По легенде, римляне засыпали землю солью - классический знак запустения. На самом деле в таких мерах не было необходимости, да и соли потребовалось бы немыслимо много.

Полибий записал, как Сципион, его бывший воспитанник, плакал при виде горящего города, размышляя о последствиях своих действий в терминах, подчеркивающих эллинистическое культурное наследие и политический реализм, характерный для его семьи. Оба они понимали, что разрушение уже сдавшегося Карфагена было возмутительным по отношению к классическим нормам, буквально кощунственным. Карфагенские посланники так и заявили, когда им предложили разрушить их собственный город. Сципион процитировал отрывок из "Илиады", где царь Приам размышляет о "неизбежном падении городов, народов и империй", и признался, что предвидел падение Рима: Рим будет разрушен не морской мощью, не популистской политикой, а изнуряющей коррупцией абсолютной власти, город будет разграблен ордой варваров, приплывших из Карфагена.

Судьба Карфагена отразила культурную тревогу римлян. Увозя на родину сокровища греческой цивилизации, римляне отказали карфагенянам в том же статусе, уничтожив их город, произведения искусства и слова в ярости и экзистенциальном гневе. Карфаген, полностью эллинизированный город, был демонизирован как восточный, коррумпированный и немодный. В ходе разрушений римляне грабили все, что имело денежную ценность, но не обращали внимания на карфагенское искусство и культурные артефакты. В Рим не вернулось ни одной большой библиотеки, все уцелевшие книги были переданы африканским царям, а разграбленные статуи были записаны как "греческие", а не карфагенские. Карфагеняне издавна собирали статуи: В знаменитой коллекции Ганнибала был прекрасный бронзовый Геракл работы Лисиппа. Все статуи, которые не были возвращены их первоначальным сицилийским владельцам, быстро теряли всякую связь с Карфагеном. Хотя греческое искусство, разграбленное в Коринфе, пережило лучшие времена, смысл обеих культур был утрачен.