Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Хотя прошло тысячелетие без морского государства, торговля и мореплавание продолжались, и с них по-прежнему взимались налоги прибрежными государствами, особенно теми, которые контролировали такие "узкие места", как Босфор и Датские проливы. Аналогичным образом, море оставалось важным элементом стратегии, армии перемещались по морю, начиная с вторжений варваров в Англию и византийских операций в Италии и Африке, заканчивая нападениями арабов и русских на Константинополь и норманнскими завоеваниями. Но море как пространство оставалось второстепенным в мире монотеистических верований, не имеющих отношения к океану, и войн, ведущихся за территориальный контроль над налогооблагаемой землей. Большинство сражений происходило на суше или в прибрежных водах, где корабли становились платформами для сухопутных боев. Военные корабли отказались от тарана - древнего оружия, уничтожающего корабли, поскольку профессиональных морских сил было мало, а шансов на сражение между большими флотами - еще меньше. Соответственно, на смену системам оружия, требовавшим высокого профессионального мастерства, пришли пехотные бои или сухопутное оружие, например, греческие огнеметы и осадные машины.

В конечном итоге ни одно государство или государственный деятель не увидели преимуществ в асимметричном смещении акцента с суши на море, ни одно из них не пострадало от зависимости от внешних ресурсов, которая заставила богатые и могущественные города-государства, такие как Афины и Карфаген, сделать этот выбор. Более того, интеллектуальное наследие морской державы было утрачено: несколько копий ключевых текстов хранились в византийских монастырях или в мусульманских библиотеках, порицаемые священнослужителями, ненавидящими океан. Когда эти древние тексты были распространены в результате войн, завоеваний и готовности европейцев бросить вызов религиозной и политической ортодоксии, они предоставили новым морским державам идеи, методы и, прежде всего, политические прецеденты античного мира. Не случайно греческая мысль избежала католического запрета на языческие тексты в гетеродоксальной Венеции и протестантских морских державах Северной Европы, которые были открытыми, инклюзивными и любознательными обществами, делающими упор на море для поддержания мировоззрения, противоречащего римскому мейнстриму.

 

Отсутствие морских держав открыло возможность для морских городов, действующих на периферии сухопутных империй либо как клиенты крупных держав, либо как ловкие, уклончивые операторы, выступающие в качестве посредников между антагонистическими государствами, разделенными культурой и расстоянием. Одно из таких маргинальных государств станет первой современной морской державой не потому, что оно было сильным, а потому, что оно было слабым и сознательно решило быть другим.

С самого начала и самосознание, и политика Венеции были ориентированы на морское процветание. В отсутствие налогооблагаемой земли государство опиралось на таможенные сборы, налоги на соль и вино. Что очень важно, Венеция стояла вне всеобъемлющих систем светского и духовного контроля, которые формировали остальную Италию. Несмотря на то, что город исповедовал католическую веру, он держал церковь под контролем, поскольку римский католицизм, особенно его более жесткие, авторитарные формы, запрещавшие торговлю с неверными и не одобрявшие мореплавание, был несовместим с культурой морской державы. В светской сфере Венеция поддерживала исторические связи с Византией и не признавала власть Священной Римской империи. Этот выбор позволил самоопределившемуся имперскому государству Венеция выступать арбитром между императором и папой римским, находясь в изоляции от временной власти обоих. Венеция выстояла благодаря принятию инклюзивной, олигархической политической структуры, опиравшейся на выборы, систему сдержек и противовесов для защиты республики от династического правления и резких изменений в политике. Уникальное среди итальянских республик венецианское правительство было основано на мощной бюрократической структуре с высоким уровнем правового регулирования. Эта система привязывала людей к государству, а не к кланам и группировкам, что позволяло избежать гражданских распрей, которыми была отмечена история Генуи, до закрытия аристократии, закрепившей за собой привилегии и лидерство. Глава государства, дож, избирался своими соратниками-аристократами, и с X века его полномочия были строго ограничены. Действуя совместно со своим советом и сенатом, дож олицетворял собой государство, но если он пытался действовать самостоятельно, то ему могли чинить препятствия или даже казнить. Политическая стабильность позволила Венеции процветать и выживать на протяжении тысячи лет.