Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Вплоть до 1000 г. Венеция была местным актором, в которой преобладала прибрежная, речная и лагунная торговля, в основном баржами; рыба и соль местного производства, а также импортные предметы роскоши обменивались на сельскохозяйственную продукцию, чтобы прокормить город, стоящий на грязных берегах. Эта торговля осуществлялась под конвоем, который защищался вооруженными людьми. Впоследствии вооруженное мореплавание привело к формированию уникальной политической структуры, в которой ценилась свобода торговли, обеспеченная политической и религиозной независимостью. Город развивался, чтобы поддерживать морское судоходство, перерабатывать импортируемые товары для повышения их стоимости и одновременно обеспечивать себя стратегическими ресурсами, особенно корабельной древесиной. Венецианская морская мощь финансировалась за счет доходов от торговли. В 992 г. Венеция заслужила расположение Византии, направив туда военные корабли, и получила вознаграждение в виде снижения таможенных пошлин. Венеция безжалостно использовала слабость Византии для контроля над торговлей, что вызывало недовольство как правителей, так и управляемых. Лишенная таможенных поступлений от венецианских и других итальянских купцов, некогда великая империя быстро клонилась к упадку. Огромный флот, обеспечивавший безопасность византийской торговли, был пущен на ветер, империя не выдержала испытания морской мощью.

Однако Византия оставалась для Венеции очевидной моделью, как старый гегемон и основной торговый союзник. Еще долго после того, как Венеция перестала быть сателлитом Византии, она сохраняла культурные связи с Востоком как мощные и устойчивые символы различий. Восточная идентичность, островное расположение и военно-морская мощь держали остальную Италию на расстоянии вытянутой руки. Византийская связь вдохновила на создание характерной базилики Сан-Марко XII века - сознательно архаичного православного здания, оформленного в греческом стиле по мотивам 600-летней церкви Святых Апостолов в Константинополе, построенной Юстинианом.

В политическом плане Венеция смотрела за пределы Константинополя на более древний Рим, манипулируя республиканским наследием и повторно используя римские артефакты и архитектуру для поддержания государственной и аристократической идентичности. Другой Восток предоставил апостольские тела, иконы и архитектурные образцы. Из исламского Египта пришли Святой Марк, крылатые львы, остроконечные арки и Дворец дожей, построенный по образцу мамлюкской аудитории в Кайрене. Такие заимствования с течением поколений проникали в исторические тексты, искусство и архитектуру, становясь официальной истиной для уникального государства. Однако Венеция была единственным итальянским городом, не имевшим римского наследия. То, что лишенные истории венецианцы были одержимы прошлым, - одна из маленьких ироний их положения.