Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Венецианская заморская империя, или Стато да Мар, была продолжением города, поразительно похожим на другие морские державы. В ней доминировала цепь укрепленных портов, сочетавших в себе гавани для галер и военно-морские сооружения, включавшие галерные сараи, мастерские и арсеналы с помещениями для больших парусных кораблей. Эти города были укреплены со всех сторон, как от местного населения, так и от возможных иноземных захватчиков. Ключевыми позициями были Корфу - южные ворота Адриатики, Модон (Метони) на юго-западной оконечности Пелопоннеса и Кандия (Ираклион) на Крите - центральный пункт всего восточного Средиземноморья на основных путях, связывавших Венецию с Константинополем, Алеппо и Александрией. В период с 1211 по 1669 г. Крит управлялся как аристократическая венецианская вотчина, чтобы избежать расходов на содержание наемной армии. Три укрепленных города на важнейшем северном побережье Крита отражали реальность венецианских интересов: столица Кандия и региональные центры Ханья и Ретимон. Все три гавани были развиты. Кандия могла вместить пятьдесят военных галер. В середине XV века были возведены новые укрепления, чтобы противостоять надвигающейся угрозе османских осадных машин и стратегической изоляции. Чрезвычайные затраты были оправданы надеждой на то, что они смогут сдержать нападение, которое Венеция не сможет отбить, и сохранить торговую сеть.

Несмотря на все свои приготовления и разведывательные сети, венецианцы не смогли предвидеть падение Константинополя в 1453 г., поскольку их внимание было приковано к материку. Воспользовавшись относительным вакуумом власти, Венеция стала крупной державой в Северной Италии. Эти войны отвлекли ресурсы от моря и торговых сетей, финансировавших республику, в то время как османы добились гегемонии на Ближнем Востоке и Балканах. Риски, связанные с таким смещением акцентов, были бы очевидны для классически образованных государственных деятелей из рассказа Фукидида о Сицилийской экспедиции, но доступ к греческим текстам был в будущем. Существует мнение, что переход на землю был мудрым и даже неизбежным. Каким бы ни было обоснование, это решение оказало существенное и совершенно негативное влияние на соседние государства. Как только Венеция стала вести себя как "нормальное" государство, ее богатство и мощь стали угрожать всем остальным государствам полуострова, а стабильная и успешная республиканская система представляла собой идеологический вызов как светским, так и духовным правительствам. Хотя Венеция вела свои итальянские войны с помощью наемных армий под командованием наемных генералов, они отвлекали внимание города от фундаментальной угрозы его господству над восточной торговлей. Захват Константинополя османами застал Венецию врасплох, и ей пришлось искать компромисс с новым гегемоном, имевшим преимущество, и принимать новую стратегическую модель, которая нашла бы отклик у лидеров всех морских держав. Константинополь не станет высшей точкой вызова христианству со стороны Мехмета II: это произойдет на материковой части Италии, в пределах видимости Венеции.

Стратегия Венеции была бы стратегией Перикла: "сохранять контроль над морем, защищать города, которые можно было защитить с моря, забирать больше, когда это было легко, и отвечать на турецкие акты агрессии морскими набегами". Современные континентальные державы, движимые верой и земными амбициями, неизменно не могли уничтожить османов в бою. Венеция тщательно избегала давать османскому султану светские или духовные предлоги для применения против нее "всей мощи турецкой армии". Это соответствовало интересам морского торгового государства и было, прежде всего, мудро. Однако мудрость, добытая с таким трудом, нуждалась в периодической подпитке. Втянутая в религиозную войну умирающим папой Пием II, Венеция была брошена итальянскими союзниками и в 1479 г. понесла серьезные территориальные потери, с которыми ей пришлось смириться ради сохранения торговли.

Дрейф к берегу начался уже к 1500 г., когда треть доходов венецианского государства поступала от материковых городов, четверть - от заморских территорий и еще четверть - от местных налогов с продаж. Важно отметить, что если содержание заморских владений Венеции обходилось в такую же сумму, как и налоги, то материковые владения потребляли лишь четверть доходов, которые они приносили. Венеции пришлось задуматься о целях сухопутной экспансии и о том, как создать армию, необходимую для обеспечения безопасности сухопутных владений, не уступая политической власти землевладельцам и населению твердой земли. Эти вопросы поднимались в Афинах и Карфагене, они будут подниматься и в Голландской республике, и в Британской империи. Именно в это время дворцы элиты перестали использовать морской этаж для торговли: старые здания были изменены, новые отказались от конструктивной особенности, которая объясняла, почему великие семьи правили Республикой.