Морские гезы

На галеонах заметили фрегат, который приближался к ним под всеми парусами с красными крестами и испанскими флагами, свисающими с топов мачт до палубы. Наверное, пытаются понять, что это за урод? Они ведь уверены, что их корабли — верх судостроительной мысли. Опасения у них мы не вызываем, пока дистанция не сокращается до мили. Им становится ясно, что мы пройдем слишком близко. Наверное, капитаны уже слышали о коварных голландцах, да и корабль странный, непохожий на те, что бороздят океаны под испанским флагом. С одного галеона стреляет пушка. Ядро пролетает на приличном расстоянии от фрегата. Это нам предлагают убрать паруса и подождать, когда пройдет караван. По моему приказу матросы лезут по вантам. Изображаем готовность выполнить приказ. В придачу фрегат начинает медленно менять курс вправо, якобы намереваясь уступить дорогу. На самом дела я просчитал, что прорежем караван не там, где мне надо. Теперь мы идем так, чтобы пройти между замыкающим кораблем и предпоследним. Впрочем, предпоследних два, и меня начинают мучить сомнения, какой выбрать? Размеры у них примерно одинаковые. Оба трехмачтовые. Ближний сидит глубже, значит, больше будет добычи. К тому же, он, сукин сын, начал открывать пушечные порты.

Первым выстрелил по нам галеон, следовавший перед этими двумя. Сразу из всех пушек двух палуб и фальконетов. Почти все тяжелые ядра прошли мимо. На галеоне не учли боковое смещение фрегата. Лишь тяжелое ядро ударилось о борт фрегата и срикошетило, а несколько малых наделали дырок в парусе-бизани. Потом выстрелил ближний из пары предпоследних. Этот был точнее. Несколько ядер попали в борт и сорвали фок.

— Что в трюме? — крикнул я своему заместителю Яну ван Баерле, который стоял у люка, ведущего на нижние палубы, чтобы репетовать приказы.

— Пробоин нет! — доложили через минуту.

Не зря я потратился на прочный корпус.

Повернув еще вправо, чтобы быть бортом к цели, мы всадили в этот галеон залп из всех пушек и карронад левого борта. Заряжены они были книппелями и картечью. Первые сделали свое дело, оставив в рабочем состоянии только блинд и фор-марсель. Остальные паруса или сорвало, или превратило в лохмотья. Результат действия картечи я не заметил, хотя уверен, что и он долен быть. Мы меняем курс влево и всаживаем залп орудий правого борта в замыкающий галеон. Этот в момент залпа расположен носом к нам. Книппеля расправляются со всеми его парусами, за исключением латинской бизани, а картечь отбивает охоту у канониров на баке выстрелить по нам из трех чугунных полупушек, может быть, купленных у меня.

Мы продолжаем следовать прежним курсом, пока не раздается залп пушек замыкающего галеона. Два ядра попадают в кормовую надстройку в районе офицерской каюты. Еще два угодили в корпус выше ватерлинии. Только одно из них, тридцатишестифунтовое, пробивает три слоя дубовых досок, но на этом его разрушительное действие и заканчивается.

— Право на борт! Поворот оверштаг! — командую я.

Часть матросов быстро карабкается по вантам на марсы, остальные работают на палубе с бегучим такелажем. Пока мы делаем поворот и ложимся на курс ост, оказываемся в кабельтовых в трех позади замыкающего галеона. На нем матросы снимают испорченные паруса, чтобы заменить на запасные. Завидев приближающийся фрегат, который быстро набирает ход курсом бакштаг, спускаются и готовятся к абордажу. Наверное, не сомневаются, что пушки заряжать мы тоже не будем, а врукопашную они покажут нам, где омары нерестятся. Поскольку стволы пушек правого борта еще не торчат из портов, что говорит о неготовности к стрельбе, я смело провожу свой корабль на расстоянии метров пятьдесят от них. Мои пушки и карронады левого борта уже заряжены. По приказу они выплевывают заряды картечи по палубам и открытым портам замыкающего галеона. Весь темный борт покрывается светлыми оспинами, наделанными свинцовыми шариками весом грамм двадцать. С палубы словно сдувает людей. Всего пара человек в окровавленной одежде, пошатываясь, бредут в сторону носовой надстройки. Наверняка попали мы и во вражеских комендоров.

Затем догоняем предпоследний галеон. Его уже начало разворачивать бортом к ветру. На галеоне матросы тоже занимались заменой парусов, но тоже быстро приготовились к абордажу. У этого мы проходим вдоль левого борта и обстреливаем картечью из орудий правого. Отразить идущих на абордаж на испанском галеоне становится по большому счету некому. На их счастье никто не собирается перебираться к ним на борт.