Морские напевы

Предзакатное солнце высветило горные вершины. Море потемнело. Я спустился со скалы и направился в поселок. Дорога шла мимо школы. Не удержался, пр-смотрел в окна своего класса и встретился со взглядом Айжан. Она стояла у доски, видимо, отвечала урок. Мы кивком головы поприветствовали друг друга, и я торопливо пошел дальше — не хотелось встречаться с товарищами, слышать слова сочувствия. Едва успел выйти на центральную улицу, как сзади прозвенел школьный звонок. Занятия кончились. Тотчас вечерний воздух заполнили голоса и крики детей. Я прибавил шагу и свернул в парк Шевченко. Аллеи были почти пусты. Вечерний ветерок шуршал густой, но уже пожелтевшей, листвой. Я прошел мимо летнего кинотеатра, около которого в ожидании сеанса собирались группками мальчишки. Дальше мой путь следовал мимо братской могилы красноармейцев, погибших в гражданскую войну. Я стащил с головы кепку. Среди героев гражданской лежал и коммунист Ерали, чьим именем названа одна из бухт нашего полуострова. С непокрытой головой проследовал мимо трехметровой статуи Тараса Шевченко, отлитой из бронзы. Рядом с памятником устремились ввысь могучие старые тополя, когда-то посаженные ссыльным кобзарем. Впереди показался музей Шевченко. Сколько часов я провел в его нешироких залах, любуясь копиями картин поэта! Для меня было целым открытием то, что поэт Шевченко оказался и превосходным художником. В его картинах я узнавал родные места, и это вызывало во мне теплое чувство. Рядом с музеем стояла крохотная избушка. Сердобольная супруга коменданта форта Агафья Усанова предоставила ее рекруту Тарасу, чтобы тот мог в свободное время заниматься в ней: слагать стихи и писать картины. Я зашел в домик. У стены — маленький столик, в углу — узкая железная кровать. За этим столиком при скупом свете свечи проводил бессонные ночи великий поэт.

Я вышел из домика, сел на маленькую скамейку. О чем думал, сидя вечерами на этой скамейке, великий поэт? Конечно, о будущей жизни.

Неожиданно я вспомнил Айжан. Захотелось встретиться с ней. И теперь я подумал, что Тарас, наверное, тоже мечтал о встрече со своей любимой.

Небольшое облачко, невесть как оказавшееся на середине неба, рдело красным угольком Листья тополей зашелестели громче. Прогудел сейнер, покидая причал. Я опустил голову. И вдруг мне послышались звуки легких быстрых шагов. Сердце вздрогнуло, забилось чаще.

Неужели, Айжан? Шаги замерли, и раздался знакомый грудной голос:

— Здравствуй, Болатхан!

Я кивнул и машинально подвинулся на скамье. Айжан села рядом. Я словно лишился дара речи. Щеки мои горели. Как я жаждал этой встречи и как боялся ее! Айжан была одета в школьную форму: коричневое платье с кружевным воротничком и белоснежный фартук. Косы, перехваченные голубыми лентами, ниспадали на грудь. Круглое нежное лицо разрумянилось, будто она быстро бежала. Я едва взглянул в огромные черные глаза Айжан, окаймленные длинными ресницами, и вновь опустил голову. С минуту мы молчали.

— Извини, Болатхан… Мне было так горько, что я не смогла сказать тебе слов соболезнования. Показалось, они ни к чему. Слова бессильны… — Она с грустью взглянула на меня. — Боялась, что приду к вам в дом и разревусь…

Голос Айжан задрожал. Я почувствовал, как к горлу подкатил комок, закусил губы. Прошло еще несколько минут молчания. Сумерки сгустились. Набрал силу вечерний шум: мычали коровы, блеяли овцы, лаяли собаки. Где-то за домом мальчишки гоняли футбол, доносились азартные крики. Снова прогудел сейнер. Прохладный живительный ветер струился с гор и уходил в сторону моря.

В небе замерцали первые звездочки. Прямо напротив нас из-за моря выкатила луна. Я взглянул на Айжан: при свете луны ее лицо было сказочно красиво. И я впервые ощутил, что это за счастье, сидеть рядом с любимой девушкой, ощущать ее тепло, ловить дыхание, мысленно доверять ей свои самые нежные слова. Я готов был сидеть с Айжан на этой каменной скамье всю летнюю ночь. Айжан, видимо, почувствовала мое душевное состояние. Она взглянула на меня и со смущением в голосе заметила:

— Болатжан, мне пора.

У меня словно выросли за плечами крылья. Айжан назвала меня как самого близкого человека: Болатжан. Любит меня?

— Я провожу тебя. Только пройдем мимо нашего дома.

— Хорошо.

Мы пошли по улице. У нашего дома я попросил разрешения отлучиться и вбежал во двор. Зашел к себе, взял подарок, приготовленный для Айжан, и торопливо вышел на улицу. Айжан стояла, прислонившись к дереву. Я протянул ей сверток.

— Что это?

— Подарок. Сама говорила о базарлыке.

— Я же пошутила!

— Если не возьмешь, обижусь! — вырвалось у меня. — От чистого сердца дарю.

— Ну что ж, спасибо… Спасибо, что вспомнил обо мне. — Она потянулась ко мне и коснулась губами моей щеки.

От этого прикосновения у меня закружилась голова.

— Я все время думал о тебе, — произнес я чужим голосом. — Только о тебе и думал.