Морской почерк

У архипелага Дахлак эфиопские партизаны пытались взорвать нашу атомарину, приняв ее за большую дизельную подводную лодку. Морские пехотинцы вовремя обнаружили подводных диверсантов и обстреляли их из крупнокалиберного пулемета. Пули попали во взрывчатку, и от диверсантов почти ничего не осталось. А Красное море избежало атомной аварии.

Теперь мы снова шли в водах Индийского океана в сторону Вьетнама, где нам предстояли дела и отдых. Корабль только что миновал меридиан Коломбо. Я проложил курс на пролив Грейт-Чаннел, сдал вахту и пошел в кают-компанию подкрепиться.

Приём пищи уже окончился. Свободные от вахты офицеры играли в шахматы на звание чемпиона экипажа.

Некормлеными остались только двое – командир дивизиона живучести капитан третьего ранга Веселов Вячеслав Борисович и я.

– Марат, убери эту тарелку и налей борщ в другую.

Марат Галин, вестовой матрос, молча передал тарелку в раздаточное окошко, принял от напарника матроса Фрейдиса новую порцию борща и передал Веселову.

– Галин. Я третью порцию тебе возвращаю. Ты никак не поймешь. Я не буду есть борщ, в котором ты моешь большие пальцы своих рук. Вылей это и подай новую порцию. Но не купай в моем борще свои руки!

Я предпочел выпить только два стакана компота.

В кают-компанию заглянул замполит Антон Иванович Тенежиян.

– Штурман, вы играете в шахматы?

– Уже нет. Вчера проиграл и выбыл из соревнований. Доктор применил запрещенную технику: купил у меня победу за десять сеансов иглотерапии и мою порцию вина до самого Вьетнама.

– Я разберусь с этим доктором!

– Не надо, Антон Иванович! Мы – по обоюдному согласию…

– А кто предложил?

– Конечно же, я…

– Не верю, штурман. Но делаю вам замечание.

– А об чем замечание, товарищ замполит?

– Ну не грубите, штурман. Вы же интеллигент. Вам так не к лицу грубость.

– Штурман, замполит намекает, что грубость тебе идет к другому месту.

– А с вами, Веселов, я вообще не разговариваю.

– Да и я с вами, товарищ капитан третьего ранга. Тем более, что вы, войдя в кают-компанию, даже не пожелали нам со штурманом приятного аппетита.

– Приятного аппетита, – сказал Тенежиян.

– Спасибо, – ответили мы с Веселовым.

– …штурман, – продолжил замполит, выходя из кают-компании.

– Балласт, – заключил Веселов в спину Тенежияна.

– Самый хитрый из армян – замполит Тенежиян, – пропел, двигая фигуру, начинающий специалист по космической разведке Жека Кушнер.

– Тебе мат, певец, – обрадовал своего подчиненного Владик Берзев. – Иди, скажи замполиту, пусть в таблице отметит.

– Я ему скажу, что ты воспользовался своим служебным положением и приказал мне проиграть. Тенежиян поверит и устроит тебе головомойку.

– А потом я тебе. Только намылю не только голову, но и шею.

– Кстати, штурман, – поспешил сменить тему Кушнер, – какая самая популярная глубина погружения была на прошедшей вахте?

– Сто девяносто семь.

– Спасибо.

– Кушайте, не обляпайтесь.

Я спустился палубой ниже в каюту командиров боевых частей, достал дневник, замаскированный под конспект первоисточников классиков марксизма-ленинизма, и стал писать о жизни героев-подводников: “Нет повести печальнее на свете…”

Замполит материализовался в каюте неслышно, как слуга инквизиции. В руках он держал стопку книг. Сверху лежал “Вий” Гоголя. Моё услужливое воображение прокрутило кадры из одноименного кинофильма с Леонидом Куравлевым и Натальей Варлей: бледный бурсак часто крестился в меловом круге, по периметру которого летала в гробу панночка.

Volens-nolens (волей-неволей) подумалось о вечном.

Я закрыл дневник и убрал на полку. Замполиту была видна лишь надпись “Конспекты”.

– А дайте мне, Антон Иванович, Гоголя!

– Ты что, штурман, “Вия” не читал?

– Читал. Люблю, знаете ли, Николая Васильевича. Наслаждаюсь его слогом.

– Возьми что-нибудь другое.

– Беру Гоголя. Мне через пять часов на вахту. Я сейчас спать лягу.

Я взял “Вия”, поставил на полку рядом с конспектами и стал расправлять койку.

– Отдыхай, штурман.

Я кивнул, разделся, повесил у изголовья ПДУ – портативное дыхательное устройство, и, взлетев на второй ярус, почти мгновенно уснул.

… Сон освежил, принес долгожданный отдых. Вахта началась легко.

Командир вызвал интенданта и приказал “отменно накормить штурмана”.

Тот принес красную икру, балык, хлеб, кофе и шоколад. На двоих.

Мы неплохо подкрепились.

– Ну, поели, можно и поспать, – произнес довольный кэп. – Штурман, где мы?

Я показал точку на карте.

– Штурман, а не пора ли нам проверить отсутствие слежения за нами? – Кэп, склонившись над путевой картой, тоже взял циркуль-измеритель и прошелся им по курсу.

Я доложил результаты расчетов и свои предложения.

– Согласен, штурман. Через пять минут командуй начало маневра, – сказал командир и лег на кровать в рубке.

Я предупредил вахтенного офицера и вахтенного инженера-механика о предстоящем скоро маневрировании. Они отдали необходимые распоряжения.

Вахтенный инженер-механик Веселов Вячеслав Борисович сообщил по корабельной связи офицерам, обслуживающим пульт управления главной энергетической установкой, то есть двумя ядерными реакторами, о возможных частых и кратковременных изменениях режима движения.