Морской волк

После чего пошли на север, в район Барселоны. Я предполагал, что там будет добыча получше. И не ошибся. Эти три судна впередсмотрящий заметил около полудня. Они шли навстречу, но ближе к берегу. Одна четырехмачтовая каракка и две трехмачтовые каравеллы. По крайней мере, так их классифицировали мои шкипера. Каракка была примерно тридцать метров длиной, десять шириной, высотой надводного борта около шести и грузоподъемностью, по определению моих шкиперов, около трехсот тонн, как я перевел с мюидов — французской меры объема сыпучих тел. На фоке и первом гроте — прямые паруса и трапециевидные марселя, на втором гроте и бизани — латинские. Под бушпритом висел почти до воды парус, называемый блиндом. На мачтах широкие площадки для стрелков. На баке и корме высокие, сужающиеся кверху надстройки, причем кормовая — четырехпалубная. Каравеллы были длиной менее двадцати метров и шириной около пяти. На всех мачтах латинские паруса, у которых реи фока и бизани повернуты нижним концом вправо, а грот — влево, бабочкой, и площадки для стрелков. Надстройки высокие. Поняв, что мы идем на сближение и явно не для того, чтобы спросить, в каком направлении Барселона, обе каравеллы заняли позицию ближе к берегу, предлагая каракке первой вступить в бой. На ней готовились дать нам отпор. Пушек несет много. Все стояли на главной палубе или верхних палубах надстроек.

Я знал, что главное — не подставиться под первый залп. Второго. Скорее всего, не будет. Поэтому повел барк так, чтобы подрезать нос каракке и, не попадая в зону обстрела, самому прочесать ее палубы картечью. Ее капитан разгадал мой маневр и начал поворачивать корабль вправо. При попутном ветре и такой парусности корпуса это было сделать нелегко. Тем более, что помешали мои погонные орудия, которые первым же залпом снесли парус на фок-мачте. В тот момент, когда каракка развернулась к нам левым бортом, барк был к ней носом. Арагонские орудия загрохотали вразнобой. Басовито ухнул главный калибр, менее внушительно — пушки поменьше и совсем уж несерьезно — фальконеты. Между кораблями повисло черная туча, которую быстро унес ветер. В корпус попали всего два ядра, оба в левый борт, но парусам и рангоуту досталось. Оба прямые паруса стали похожи на решето. Члены моего экипажа, которые во время вражеского залпа прятались, сразу выскочили из укрытий и начали восстанавливать повреждения. По ним открыли огонь стрелки из луков, арбалетов и тяжелых аркебуз с марсовых площадок. У нас появились первые раненые и убитые. Барк тем временем начал поворачивать влево, в обратную сторону, и нагонять вражеский корабль. Когда развернулись к каракке правым бортом, она была на дистанции метров сто пятьдесят и поворачивалась к нам кормой, но делала это очень медленно.

— Правый борт, огонь! — скомандовал я.

Наш залп был намного дружнее. Пушки, расположенные на главной палубе от миделя в нос, стреляли по носовой надстройке и главной палубе до первой грот-мачты, а расположенные в корму — от второй грот-мачты до кормовой надстройки. Обе карронады лупили по марсовым площадкам на мачтах. Рассеивание у них такое, что каждая захватила сразу все четыре мачты и палубы на надстройках. Стрелки с марсовых площадок посыпались, как переспелые яблоки. Досталось и тем, кто был на палубе. Фальшборты на каракке были тонкие. Исходили из того, что ядро пробьет и толстые доски, но не учли, что по ним будут стрелять крупной картечью. С такого близкого расстояния наши свинцовые шарики прошивали тонкие доски и косили прятавшихся за ними людей. Заодно снесли почти весь рангоут. Реи первого и второго гротов упали на палубу вместе с парусами, а латинский парус развернулся ноком под ветер, потеряв его. Не все погибли на каракке. Кто-то еще постреливал из аркебуз и арбалетов. Один болт просвистел рядом со мной. Поэтому я повел барк на абордаж. Каракка продолжала по инерции поворачиваться вправо, на ветер. Пришлось и нам убирать паруса. Погонные пушки выстрелил еще раз, почистив кормовую надстройку. Сближались мы так медленно, что хотелось затопать от ярости ногами. Каракка казалась вымершей. Уверен, что на ней еще много живых. Заныкались по шхерам, ждут нас.

Наш удлиненный утлегарь зацепился за носовую надстройку и захрустел, ломаясь. На каракку полетели «кошки». Матросы и солдаты работали слаженно. Им помогали комендоры с обоих бортов, кроме тех, что заряжали карронады. Вскоре суда сблизились настолько, что стало возможно перекинуть трапы.

— Карронады, огонь! — приказал я.

Обе короткоствольные пушки большого калибра выплюнули по сотне свинцовых пуль в надстройки. Только щепки полетели! Такое впечатление, что палят из нескольких пулеметов. Если кто-то прятался в каютах, я им не завидую.

— В атаку! — приказал я и сам пошел к ближнему трапу, перекинутому на каракку.