Московские каникулы

Ж е н я. Нет, по алфавиту. Чтоб не было свободы выбора. Первая — Антонина.

Т о н я. Я уже пила!

К о с т я. Ничего, тебе это что слону дробина. (Дает Тоне бутылку.)

Т о н я (нерешительно). Значит, по алфавиту?..

Т и м у р. Именно. Девушка А предсказывает судьбу юноше Б. Давай.

Т о н я. Двадцать лет… Боря прав, я и представить себе не могу такого срока…

Т и м у р. Ты не о себе представляй, о нем…

Т о н я. Попробую… (Помолчав.) Сначала Боря поступит в Институт международных отношений…

Борис кланяется, прижав руку к груди.

Проучится там два года и сбежит… Поступит в медицинский…

Т и м у р. Так, может, ему лучше сразу — в доктора?

Ж е н я. Не мешай!

Т о н я. Кончит медицинский, станет замечательным хирургом…

Б о р и с. Детским?

Т о н я. И детским тоже… Потом бросит все — Москву, положение, уедет далеко-далеко на север…

Ж е н я (ужасаясь). С женой?

Т и м у р. Вопрос нечестный! Прогнозируется только один человек. Словом, с Борисом все ясно: через двадцать лет он главный хирург Якутской АССР.

Т о н я. Твое здоровье, самый главный хирург! (Пьет и передает бутылку Борису.)

Б о р и с. Ну, а мне и гадать нечего, прогноз автоматический: через двадцать лет Женька будет знаменитым дипломатом.

К о с т я (иронически). Коллонтай номер два.

Ж е н я (с вызовом). Румянцева номер один! Не верите?

Б о р и с. Верим и знаем. Будь здорова, номер один! (Пьет. Отдает бутылку Жене.)

Ж е н я. Детки, а вам не кажется, что мы засушили мероприятие?

Т и м у р. Есть отчасти. Давай отмочи хохму. В Костин адрес.

Ж е н я (подумав). Так и быть, скажу всерьез и чистую правду. Через двадцать лет Константин Бережной будет митрополитом всея Руси…

К о с т я (басом, нараспев). Благословляю тебя, дщерь моя, за твою неизреченную щедрость!

Ж е н я (продолжает). Митрополитом всея Руси Дионисием в пьесе Алексея Толстого «Царь Федор Иоаннович». Премьера состоится в театре города Кимры Калининской области. В этом театре Костя будет не только ведущим актером, комиком в жизни и злодеем на сцене, но и председателем месткома! У него будет две жены и три любовницы…

К о с т я. Четыре!

Ж е н я. И четыре любовницы. Заглядывая далее чем на двадцать лет, добавлю, что в день шестидесятилетнего юбилея товарищу Бережному присвоят звание заслуженного артиста Якутской АССР, и они обмоют это долгожданное событие с главным хирургом республики товарищем Глебовым в теплой и дружеской обстановке. Дерзай, Бережной! (Пьет и передает бутылку Косте.)

К о с т я. Ну что ж, считаю, мне предсказан не худший вариант. Благодарю. (Помолчав.) Что касается будущего нашего друга Тимура Калитина, то оно мне тоже видится в исключительно розовом свете. Правда, у него не будет такого количества жен и любовниц, как у меня…

Т и м у р. Протестую! Это зажим!

К о с т я. Но зато грудь его будут украшать многочисленные лауреатские медали, а понятие «эффект Калитина» войдет во все учебники физики. Причем произойдет это еще раньше, чем через двадцать лет. Впрочем, если он до этого не сопьется. Поэтому, друг мой Калитин, я пью и призываю тебя не следовать моему дурному примеру! (Пьет, отдает бутылку Тимуру.)

Т и м у р (поболтав бутылку). Боюсь, что от такого количества и муха не сопьется… (Помолчав.) Мне осталось запрограммировать светлое будущее Антонины Пересветовой… Прошу прощения за нечаянный каламбур. Что ж, это легче легкого, ибо я сам надеюсь принять активное участие в ее судьбе.

Т о н я. Интересно. Как это?

Т и м у р. Ты будешь, Тоннушка, строить великолепные самолеты, такие же сильные и красивые, как ты сама.

Ж е н я. Вот это комплимент!

Т и м у р (трясет головой). Нет! Это не комплимент! Это обещанное признание в любви! Все эти годы ты мне здорово нравилась, Тонька, но я молчал, потому что… Ну, в общем, молчал. А сейчас больше не хочу молчать… Какого черта я буду все молчать, молчать, молчать? Вот люблю тебя и хочу, чтоб ты это знала! И вы все тоже, ясно?! (Пьет из горлышка, бросает бутылку в кусты и убегает.)

К о с т я. Готов. Окосел.

Т о н я (Борису). Ты тоже так думаешь?

Б о р и с. Я?.. Нет… Совсем не думаю!

К о с т я. Совсем не думать — еще хуже, чем думать плохо. (Внезапно.) Атас! Опять эта корреспондентка!

Входит  С т е п н а я. Через плечо у нее висит портативный магнитофон, в руках — гитара.

(Сладко.) Милости просим, дорогая наша товарищ Степная!

С т е п н а я (не реагируя). Румянцева, куда ты скрылась? Я ищу тебя по всей школе!

Ж е н я. Зачем? Ведь вы записали мою речь?

С т е п н а я. У нас запланирована часовая передача, понятно? Если в ней будут только речи, ее слушать никто не станет.

К о с т я. А вам это не все равно?