Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Весной 1655 г. возвратившиеся в Москву приказы были разделены пополам, а из получившихся «половинок» развернуты полноценные приказы в 1000, 700 и 500 человек: «У голов московских стрельцов у Якова Соловцова да у Семена Полтева (помета рукой царя – «да у Ивана Нелидова». —А.П.) учинити в их приказах стрельцов по 1000 человек. И указали мы, Великий Государь, в Якова приказ Соловцова приверстать в московские стремянные стрельцы в новой в Яковлев жа приказ нижагороцких стрельцов и ис тех будет на дополнку и Якову велети добирать 1000 человек…»[205]. В приказ Семена Полтева было указано «приверстать из Зимина приказу Волкова колмогоринских стрельцов 200 человек» к уже имевшимся 320 бойцам[206]. Голове было разрешено набирать в службу всех добровольцев из стрелецкого сословия: «…добирать в 1000 человек на Москве и из детей, и из захребетников, и из вольных всяких людей»[207]. Приказ Тимофея Полтева получил пополнение – 780 переяславских и козельских городовых стрельцов, а также 178 человек из московского приказа головы Лаврентия Капустина[208]. Из этого же приказа в приказ Леонтия Азарьина были переведены 100 стрельцов[209]. Приказ Ивана Ендогурова был пополнен за счет новгородских стрельцов (в документе «ноугороцкие стрельцы» специально выделено рукой Алексея Михайловича)[210]. Пополнение из «новоприборных стрельцов» получили приказы Абрама Лопухина и Ивана Монастырева[211]. Приказ Петра Образцова был сформирован заново: «прибран внове»[212].

Весной 1655 г. в Москву на отдых и переформирование с театра военных действий вернулись: приказ полковника и головы Остафия Зыбина, который зимой 1654-55 гг. нес годовую службу в г. Яблонов, а ранее участвовал в походе русских войск на Смоленск; приказ полковника и головы Артамона Матвеева, участвовавший в походе 1654 г. и штурме Смоленска, в котором понес тяжелейшие потери; приказ головы Богдана Булгакова, который осенью 1654 г. нес годовую службу в Витебске и зимой 1655 г. оборонял город от «подъездов» Лукомского и Лисовского; приказ головы Тимофея Полтева, который зимой 1655 г. нес годовую службу в Ржеве; приказ головы Леонтия Азарьева, находившийся зимой 1655 г. «на службах» в Брянске; приказ полковника и головы Абрама Лопухина и приказ Логина Аничкова (Ивана Монастырева), зимой 1655 г. участвовавшие в обороне Могилева от армии Я. Радзивилла; сформированный «внове» приказ Петра Образцова[213]. Приказы получали пополнение, проводили обучение «новиков» и несли караульную службу в столице.

Московские стрельцы получили пополнение из городовых приказов. Позднее появится практика зачисления в московские приказы заслуженных и опытных солдат «нового строя»[214]. В 1655 г. такие методы пополнения потерь не прослеживаются. Московские приказы в это время являются закрытой кастой внутри стрелецкого сословия. Связи с солдатами, несмотря на общее вооружение, обучение и тактические задачи, в это время были исключены. В этой связи напрашивается вывод о соперничестве и даже конфликте «старого» и «нового» строя русской пехоты, который сформулировал и отстаивал А. В. Чернов[215]. Думается, что такой вывод был бы слишком обобщающим и поверхностным.

3. Система старшинства московских стрелецких приказов

Во время переформирования 1655-56 гг. сложилась система старшинства московских стрелецких приказов.