Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Сапеги и Кмитича под залп укрытой в лесу пехоты. Судя по отписке Хованского, поляки попытались окружить стрельцов и солдат, пока князь отводил и перестраивал для удара свою конницу: «И неприятельские люди пришли Хриштоп Сапега со всеми конными и пешими… и пришли на пеших твоих ратных людей жестоким обычаем и учал быть бой жестокий, конные и пешие неприятельские люди стали наступать на твоих ратных пеших людей, чтобы их разорвать и побить, и твои ратные пешие люди генерал-поручик и головы Московских стрельцов с приказы стали твердо и не уступили неприятелю места, бились, не щадя голов своих…»[324]. Позиция московских стрельцов и солдат «нового строя» была неприступной. Деревья выполняли роль «надолбов» и «рогаток», а залповый мушкетный огонь, усиленный картечными выстрелами полковых пушек, был непреодолимым препятствием для польской конницы и пехоты. Вполне возможно, что бегство русской конницы было непритворным и едва не повторилась ситуация битвы под Полонкой, тем более что сам Хованский находился в боевых порядках своих гусарских рот, а не в строю пехоты. Обращает на себя стойкость солдат и стрельцов. Как и при Верках, под Конотопом, под Полонкой и при Басе, общий строй солдат и стрельцов становился непробиваемым монолитом. Пока Сапега и Кмитич безуспешно пытались прорвать шеренги русской пехоты и несли потери, Хованский успешно контратаковал, использовав все ударные возможности своих гусар: «Мы, взяв гусар и что было с нами всяких чинов людей, скочили на польских людей на вспоможение твоим ратным пешим людем и польских людей сорвали и пешим людем вспоможение учинили…»[325]. Польско-литовские хоругви были «збиты с поля» и отступили. Полк Хованского переправился через р. Суя без препятствий.

5.7. Московские стрельцы и солдаты «нового строя». Эволюция и синтез

В 1661 г. стратегическое положение русских войск в Белоруссии и Литве было достаточно сложным. 1 февраля могилевский магистрат поднял горожан на восстание. «Ранним утром в назначенный срок заговорщики под руководством бургомистра Леоновича, освободив из тюрьмы всех польских пленных, вместе с ними бросились в дома, где был расквартирован русский гарнизон. Захваченные врасплох московские стрельцы мужественно отбивались, однако внезапность и превосходство в силе привели к победе заговорщиков»[326]. С потерей Могилева воеводы утратили полный контроль над Днепром на всем его протяжении, что создало угрозу для Полоцка и Витебска. Днепр являлся главной стратегической транспортной магистралью региона, среднее и нижнее течение которого прочно удерживалось русскими гарнизонами в Смоленске, Киеве и др. крепостях. Польско-литовские гетманы активизировали усилия по возвращению Восточной Литвы и Белоруссии в границы Речи Посполитой. Факт упорного сопротивления московских стрельцов очень важен. Ранее, 27 сентября – 4 ноября 1660 г., в битве под Чудновом, произошедшей после битвы при Басе и почти одновременно с битвой при Суе, московские стрельцы, входившие в состав воеводского полка В. Б. Шереметьева, попали в окружение и отбивались от польско-татарских войск под прикрытием вагенбурга, аналогичного тому, что использовал князь Трубецкой под Конотопом. Шереметьев, в силу многих причин, принял решение о капитуляции. Московские стрелецкие приказы положили оружие вместе со всеми остальными русскими воинами. Очевидно, что капитуляция по приказу высшего командования не считалась изменой, и стрельцы выполнили приказ воеводы без нарушения присяги. Пассивная же сдача Могилева была бы прямой изменой.

В 1661 г. князь Хованский предпринял ряд операций по вытеснению польско-литовских сил из указанного региона. Воевода столкнулся с проблемой крайне недостаточного обеспечения войск Новгородского разряда и значительного обнищания новгородских дворян сотенной службы и солдат, что явилось главной причиной «нетства» и дезертирства солдат, драгун, рейтар и казаков из полка Хованского во время кампании 1661 г. Князь стремился как можно скорее вывести свои войска в Белоруссию, чтобы переложить тяготы снабжения на местных жителей.