Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Походы князя В. В. Голицына на Крым были прямым следствием дипломатической победы князя. 6 мая 1686 г. был подписан «Вечный» мир с Речью Посполитой, окончательно закрепивший за Россией Левобережную Украину и Киев «с городками». По условиям этого договора Россия обязывалась вступить в войну с Турцией и атаковать Крымское ханство. П. Гордон разработал проект похода на Крым[591]. В. В. Голицын принял этот проект в качестве основного руководства к действию. Князь не был хорошим полководцем, т. к. пренебрег разведкой местности, информацией о перекопских укреплениях, дорогах, реках, переправах, водопоях и т. д., которую в изобилии могли представить неоднократно ходившие в набеги на Крым запорожские и донские казаки. Голицын начал действовать, опираясь на такие суждения Гордона, как: «Да и путь туда не так труден, только двухдневный марш без воды, даже настолько удобный, что всю дорогу можно идти в боевом строю, кроме очень немногих мест, да и там нет лесов, холмов, переправ или болот…»[592]. В результате просчетов Гордона и ошибок Голицына русским воинам пришлось неоднократно переправляться через мелкие, но топкие речки Северной Таврии и идти по выжженной татарами степи, страдая от жажды и голода[593].

Московские стрельцы входили с состав армии В. В. Голицына, но ни в первом (1687 г.), ни во втором (1688 г.) Крымских походах ничем не отличились, как и остальные части. Больших сражений с татарами не было, а штурмовать Перекоп князь не решился. Полки возвратились в свои слободы.

Первый Азовский поход 1695 г. напомнил московским стрельцам неудачу В. В. Голицына. В походе участвовали семь московских стрелецких полков[594]. Практически все исследователи признают, что первая Азовская кампания была плохо организована и не обеспечена всем необходимым. Осаждающие испытывали нужду в продуктах и боеприпасах. Попытки штурма крепости приводили к бессмысленным потерям: «Володимер Семенов правая рука выше локтя от раны суха и жилы свело… у осмотру сказал так рука розбита у него под Азовым на приступе… из фузеи и кости выпали…»[595]. Русская артиллерия не могла подавить крепостные батареи. В челобитных московские стрельцы винили во всем Ф. Лефорта – друга и советника молодого царя Петра: «Будучи под Азовым, умышлением еретика иноземца Францка Лефорта, чтоб благочестию великое препятие учинить, чин наш московских стрельцов подвед под стену безвременно и ставя в самых нужных х крови местех, побито множество. Ево ж умышлением сделан подкоп под наши шанцы, и тем подкопом он побил человек с триста и болыпи…»[596]. Жалоба на «подкоп» не является выдумкой. В 1705 г. во время осмотра в Разрядном приказе «Сергей Кружевников глазами болен и на левой руке выше кисти горб и по скаске его глазами болен 11 лет а учинилась ему та болезнь под Азовым кады взорвали подкоп…»[597]. Следует особенно отметить низкую мотивацию стрельцов в этом походе: «…на приступе под Азовым, что посулено было по десяти рублей рядовому, а кто послужит, тому повышение чином честь. И на том приступе… побито множество что ни лутчих…»[598]. Ранее, при обороне Могилева (1655 г.), Киева (1659 г.), Чигирина (1677 г.), при штурмах Динабурга и Кокенгаузена (1656 г.) и многих других сражениях московские стрельцы сражались, движимые долгом и верой. Денежные подачки безуспешно применял лишь П. Гордон во время 2-й Чигиринской кампании. Но низкий уровень мотивации, который командование пыталось преодолеть деньгами и чинами, никак не сказался на стойкости московских стрельцов, которые вели инженерные работы, ходили на штурм азовских бастионов и гибли от турецких ядер, болезней, ночных холодов и голода. Отступление через осеннюю степь было особенно тяжелым: «…идучи в той твоей государевой службе, ели мертвечину, и премножество в той степи нас пропало…»[599].

Во втором Азовском походе 1696 г. участвовали тринадцать стрелецких полков[600]. «23 апреля отправился в плаванье генерал Гордон с Бутырским и двумя стрелецкими полками. 25 апреля отбыл генерал Головин с Преображенским, Семеновским и тремя стрелецкими полками…»[601]. Следует отметить, что московские стрельцы упомянуты вместе с гвардией, что указывает на сохранение элитного статуса московских стрельцов. Второй Азовский поход прошел с учетом ошибок первой кампании. Генералиссимус А. С. Шеин сделал главный упор на осадные работы и артиллерию. За всю осаду не было произведено ни одного штурма.

Московские стрельцы на рисунках из эпиталамы Кариона Истомина «Книга любви знак в честен брак». Единственный изобразительный источник, позволяющий увидеть московских стрельцов конца 70-х – середины 80-х гг. XVII в. (Истомин Карион. Книга любви знак в честен брак. М, 1989. Листы 10, 11, 17.)