Москва, 1941

Другой большой задачей стала расчистка дворов и слом всяких деревянных сарайчиков и заборов, которые помогали распространяться пожарам. Эта работа была проведена в сжатые сроки, да и в последующем слому деревянных построек уделялось очень много внимания. Например, 11 августа вышло решение Моссовета о дополнительном сносе деревянных построек, расположенных «около оборонных и других важнейших заводов г. Москвы» в десятидневный срок. «Проживающих в сносимых бараках и других деревянных постройках расселить за счет уплотнения общежитий и домов заводов, вокруг которых сносятся деревянные строения, а также за счет уплотнения и изъятия бараков и общежитий у других организаций».

Петр Николаевич Миллер, как ученый-краевед, отмечал в своем дневнике, который он стал вести с началом войны: «Больше всего гонению подвергаются разные деревянные клетушки, сараи, заборы и т. п., которыми действительно все дворы забиты, и в некоторых случаях безобразно густо». Белкина: «было приказано разобрать все деревянные заборы, которых в Москве было еще множество в районе Арбата, например, и особенно на таких улочках, как наши Конюшки, и московские дворики с лопухами и седыми одуванчиками стояли открытые и беззащитные».

В Смоленске не подозревали, что «бесконечное количество деревянных заборов, сараев, дворов, складских помещений» явится горючим материалом. В результате во время налетов «весь город горел. Погибло большое количество населения. Люди горели не только в домах, а и на улицах. Человек попадал в кольцо огня, выбраться некуда и на улице сгорал. Исключительно тихая ночь была, но от самого пожара поднялся невероятный вихрь, на ногах удержаться нельзя было. Волна воздуха как-то винтом шла – крыши летят к чертям, все гудит, воет, горит», – вспоминал позже первый секретарь Смоленского обкома и горкома ВКП(б) Дмитрий Михайлович Попов. Об этом он рассказал члену Военного Совета Резервного фронта, секретарю МК ВКП(б) Георгию Попову [да, они однофамильцы] – который, вероятно, и стал инициатором борьбы с заборами в Москве.

Деревянные конструкции чердаков стали обрабатывать специальными составами, чтобы также предотвратить их горение. В отчете Исторической библиотеки за 1941 год говорится: «Деревянные части чердаков (стропила, скрепы и т. п.) покрыты в несколько слоев предохраняющим от горения составом». А десятиклассник школы № 335 Николай Блудов вспоминает, что «в течение лета 1941 года нам, школьникам, пришлось работать в наших домах по покраске деревянных чердачных помещений известковым раствором для предохранения их от возгорания при попадании зажигательных бомб». Такая же работа была проведена и в Ленинграде, что существенно уменьшило число пожаров от зажигалок.

Отключили и газ, который мог усилить пожар. «Утром выключили газ. В других домах говорят, что сделали это два дня тому назад», – отметила в своем дневнике М. В. Нечкина.