Москва 1979

— Сегодня я выступаю в роли дипломата. Но предмет переговоров далек от дипломатии. Вообще я не мастак ходить вокруг да около. Изъясняться пустыми словами. Поэтому скажу, как умею, — напрямик. Игорь узнал, что ты водишь дружбу с неким Полом Моррисом, американским журналистом. Впрочем, журналистика для Морриса — лишь ширма, прикрытие его бизнеса. Как ты знаешь, он за копейки скупает в России полотна художников авангардистов. Вывозит их за границу и перепродает по бешеным ценам. И ты ему в этом активно помогаешь, и твоя жена тоже. Вы ищете клиентов, этаких простаков, облапошиваете их. Покупаете произведения искусства, передаете американцу. А в Штатах полно желающих купить картины, но за совсем другие деньги. Ну вот, теперь главное сказано. Об остальном ты уже догадался.

Быстрицкий откинулся на спинку кресла и стал прикуривать сигарету. Борис почувствовал, как его прошиб пот, будто температура подскочила, сделалось жарко и душно, а узел галстука стянул шею, словно удавка. Он достал платок, промокнул лоб. Но уже в следующую секунду слабость прошла, волнение отпустило. Вместо него пришла спокойная рассудительность. Значит, Морозов подозревает Бориса в спекуляциях антиквариатом и валютных делишках. Всего-навсего. Морозов не знает ничего, только эту глупость про картины… Якобы Борис ищет для Морриса простаков, мечтающих продать за валюту свои сокровища. Борис взял графинчик водки, налил стопку, выпил залпом.

— Я не такой догадливый, как ты думаешь, — сказал он. — Чего хочет Морозов?

— Он ничего не имеет против вашей деятельности. Даже наоборот. Он говорит, что это хороший, весьма прибыльный бизнес. Но если об этом узнают компетентные органы, — можно сесть лет на десять. Это минимум. Десятку в этой стране дают только за валюту. А у тебя других грехов немало. Шубин пальцем о палец не ударит, чтобы помочь. Мало того, сделает все, чтобы усугубить твое наказание, утопить поглубже. Он это может устроить, легко и просто. Ты вряд ли выйдешь на волю, — заживо сгниешь с лагере где-нибудь на краю земли. Например, в Салехарде. Но сначала ты узнаешь, что такое настоящий ад на земле. Ну, когда увидишь эти пересылки, крытые тюрьмы особого режима, пожалеешь, что на свет родился. Морозов предлагает поделиться прибылью. В качестве первого взноса он готов принять новую "Волгу". А дальше — видно будет.

— Дальше аппетит возрастет, — сказал Борис.

— Наверное, это цинично. Ну, делать подобные предложения. Но такова жизнь. Бог велел делиться. А сейчас трудные времена. Игорь будет хранить молчание, но за все надо платить. Если нужно, готов оказать поддержку во всех ваших начинаниях. У него на примете есть коллекционеры, у которых завалялся русский авангард. Но у Морозова, к сожалению, нет контактов с богатыми иностранцами. Поэтому вы друг другу нужны. Пройдет время, и вы станете хорошими деловыми партнерами. Даже друзьями, да, да… А дружба Морозова дорогого стоит. Ну, что скажешь?

Хотелось плюнуть в морду Быстрицкому, потом сграбастать его за лацканы светлого клетчатого пиджака, затащить в сортир и дать волю кулакам. Но Борис только вздохнул и опрокинул вторую рюмку.

— Насчет тестя ты прав. Шубин может сделать со мной все, что посчитает нужным. Он не станет церемониться.

— Ну, вот видишь… Будь уверен: Морозов сохранит твою тайну. Он бизнесмен от Бога, делает деньги не только на бижутерии, стиральном порошке и резиновых шлепанцах. Он зарабатывает на всем. Поэтому подумай, все взвесь. Поговори с Моррисом. Подготовь его. Сначала американец огорчится, но потом… Он быстро поймет, что работать с Морозовым, — приятно и легко. Ну, если все делать по-честному.

— Мне пора, — Борис посмотрел на часы.

— Иди с Богом. Пока будешь отдыхать в Америке, успеешь обо всем подумать. Вернешься и… Ну, собственно, тут и думать не о чем. Кстати, могу довезти тебя в аэропорт.

— Нет, нет… Не надо. Есть же служебная машина.

Борис поднялся, вышел на улицу и заспешил к остановке автобуса.

Глава 38

В Нью-Йорк прилетели под вечер, консульство прислало автобус, добрались до гостиницы, небольшого отеля в один подъезд, зажатого между громадинами двух жилых домов. Вечером первая ознакомительная экскурсия по городу, тем же автобусом их покатали по Манхеттену, разрешили прогуляться возле Рокфеллер центра, но только группой, и всего час. После полутемной Москвы вечерний Нью-Йорк казался каким-то фантастическим миром, праздничным, богатым до неприличия и счастливым.

Члены делегации были сосредоточенны и грустны, боялись неосторожной фразой выразить восхищение перед чуждым капиталистическим миром. Десять человек, — восемь мужчин и две женщины, прошлись тесной группой по улицам, залитым неоновым светом, постояли перед витринами, сунулись было в какой-то магазин, куда много народу заходило, но представитель консульства остановил: поход по магазинам запланирован на послезавтра, сейчас нельзя, а то еще потеряем друг друга, — а это ЧП. Снова сгрудились в кучу и пошли по улицам.