Читаем Москва полностью

11 | 01094 Как представишь, что в тебе                 Столько всяких там микробов                 Атомов и электронов                 Независимых себе                 Все живут и шевелятся                 Лезут внутрь и изнутря                 И хотят простого счастья                 Со своим нехитрым Я                 Как со всеми расквитаться                 Не обидеть, не помять                 Скудной мыслею обнять                 Господи! – не до китайцев!11 | 01095 Наружу череп мой выходит                 Чрез то что волос мой отходит                 Чрез то что кожа отойдет                 И мелкие прослойки прочьи                 Пока в согласье не придет                 С тем замыслом нечеловечьим                 С природой каменных пород                 И мелкого песка речного                 Когда же в Человеки снова                 Ему предложат – не пойдет                 Его насильно приведут                 Поскольку ничего иного                 Не остается11 | 01096 Трудно быть руководителем                 Да такой страны большой                 Все равно что быть родителем                 Непослушливых детей                 Все им кажется, вредителям                 Что они тебя умней                 Что на стороне родители                 И приятней и добрей                 Это и неудивительно                 Но со временем поймут                 Понемножку, что родителя                 Не выбирают – с ним живут<p>По следам нарастающего чувства</p>1983Предуведомление

С годами ослабевают и гаснут наши дорогие чувства, оставляя по себе лишь слабые, полусмытые воспоминания. Гаснут все, кроме одного, которое, напротив – нарастает и своей нарастающей интенсивностью ускоряет гибель слабо гаснувших бы самих по себе своих однородцев.

И это чувство есть чувство мудрости, столь же отличающееся от самой мудрости, как чувство красоты от красоты, а чувство долга от долга.

11 | 01097 Жестока, жестока наша жизнь социальная                 Спивается даже прекрасный народ                 А что он спивается? что милый пьет?                 Знать сила потребна на то специальная                 Чтоб жить и кружиться как будто в веселье                 Как будто играет веселая кровь                 Как будто сады расцветают весенние                 Как будто он радость, как будто любовь11 | 01098 Еврейских людей осуждать нам недолжно                 Неясны еще на земле нам сполна                 Ни роль их, ни место, ни званье, ни должность                 Ни даже известные их имена                 Но и восхвалять их чрезмерно недолжно                 Поскольку не наша подобная должность                 А что же за наша такая вот должность? —                 Вот это понять нам таки вот и должно11 | 01099 Вот плачет бедная стиральная машина                 Всем своим женским скрытым существом                 А я надмирным неким существом                 Стою над ней, чтоб подвиг совершила                 Поскольку мне его не совершить                 Она же плачет, но и совершает                 И по покорности великой разрешает                 Мне над собою правый суд вершить11 | 0110 °Cила, если шире взять —                 То, что ломит и соломушку                 Что научные там, блядь                 Разные головоломушки                 Коль родимая земля                 нас не защитит от силы                 Значит эту силу, бля                 Эта и земля взрастила                 Сама11 | 01101 Трагедья малого листка                 Не в том, что маленький он очень                 А в том, что в каждой его точке                 Его трагедья велика                 Когда бы ему сжаться в точку —                 Да только хуже будет быть                 Тогда уже не быть листочку                 Уже одной трагедье быть
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики