Читаем Москва полностью

11 | 01102 Морская вечная волна —                 Вот я подумал, между прочим —                 Что плещешь ты куда захочешь                 Что ты прекрасна и вольна                 Что ты морские камни точишь                 Так жизни схожий организм                 Нам незаметно точит жизнь                 А сточит – в гробе полежит                 И к юношам иным бежит11 | 01103 Пропала ягода малина                 Началась ягода рябина                 Вот так вот и мы все погаснем                 Другие кто-нибудь взойдут                 О, труд печальный, труд напрасный                 Прошедшей жизни явный труд                 Зачем ты Пушкину был дан?                 И Лермонтову тоже дан?                 И Тю… и Тютчеву был дан                 И мне… – хотя вот мне ты дан                 Для пользы11 | 01104 Коль дадены б всем были силы                 Тотчас же убежать от зла                 То как бы смерть тогда жила?                 И как бы власть тогда жила?                 И жизнь, и жизнь как бы жила?                 Да и мы сами как бы жили? —                 Зверек любой, росточек мал                 От нас бы тотчас убежал                 И как мы жили б?11 | 01105 В ведре помойном что-то там гниет1  | 00055 А что гниет? – мои ж объедки                 Заради чтоб я человеком был                 О, милые мои! О, детки!                 Как я виновен перед вами!                 Я рядом с вами жить бы стал                 Да не могу уйти с поста                 Я человеком здесь поставлен                 На время11 | 01106 Вот устроил постирушку1  | 00056 Один бедный господин                 Своей воли господин                 А в общем-то – судьбы игрушка                 Волю всю собравши, вот                 Он стирать себя заставил                 Все дела свои оставил                 А завтра может и помрет11 | 01107 Нет, Сталин тоже ведь – не случай                 Не сам себе придумал жить                 Не сам себе народ придумал                 Не сам придумал эту смерть                 Но сам себе придумал сметь                 Там где другой бы просто умер                 Чем жить11 | 01108 Я в общем враг нововведений                 Равно свободы и кутузок                 Вот, скажем, Брежнев, как Кутузов —                 Он понял русский смысл явлений:                 Жизнь мудрый торопить не станет                 Сама куда надо доползет                 И смерть в свои снега заманит                 Там разбирайся – кто помрет                 Выживши11 | 01109 Вот говорят: все переменно                 А как же то, что постоянно                 Не говоря уже про то                 Что постоянно переменно                 Иль, скажем, вот попеременно —                 Сегодня оно постоянно                 А завтра уже переменно                 Иль, скажем, вот одновременно —                 Наполовину переменно                 А на другую – постоянно                 Или вот, скажем, человек                 Живет себе как дивный лал                 И в рот он это все ебал                 Извините за выражение11 | 01110 Друзья мои, о чем писать!                 Ведь завтра рухнется все это                 И дни окончатся поэта                 Ему останется поссать                 Посрать, переменить одежды                 И загасить звезду во лбу                 Он будет тело без надежды                 Надежда будет вся в гробу11 | 01111 За тортом шел я как-то утром1  | 00042 Чтоб к вечеру иметь гостей                 Но жизнь устроена так мудро —                 Не только эдаких страстей                 Как торт, но и простых сластей                 И сахару не оказалось                 А там и гости не пришли                 Случайность вроде бы, казалось                 Ан нет – такие дни пришли                 К которым мы так долго шли —                 Судьба во всем здесь дышит явно
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики