Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.

Т. В. Волокитина От конфронтации до нормализации. Болгария и советско-югославский конфликт. 1948–1956 гг

Болгаро-югославские отношения непосредственно после Второй мировой войны определялись курсом на установление тесных связей и развитие сотрудничества. Мотивы у сторон при этом, однако, были разными. Для Софии сближение с Югославией открывало возможность выхода из международной изоляции и рассматривалось как фактор, способный положительно повлиять на будущий мирный договор и дальнейшее развитие страны в семье Объединенных Наций. Югославское руководство считало сближение прологом возможного объединения Македонии в рамках югославского государства и создания Южнославянской федерации, руководимой Белградом.

На протяжении 1947 г. были подписаны важные межправительственные документы, составившие основу болгаро-югославских отношений: Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, конвенция о культурном сотрудничестве, соглашения об экономическом сотрудничестве, об облегчении таможенного режима и подготовке таможенной унии, об условиях перехода границы пограничным населением. Была достигнута договоренность о консультациях по международным вопросам, затрагивавшим интересы обеих стран, об обмене студентами, отправке югославских учителей в Пиринскую Македонию, об открытии в Болгарии магазинов югославской книги и по некоторым другим вопросам. В начале 1948 г. стороны вплотную подошли к решению вопроса о создании югославо-болгарской федерации[193].

Несмотря на столь важные встречные шаги Софии и Белграда, в двусторонних отношениях имелись и определенные сложности, проявившиеся уже на завершающей стадии войны. Тогда только с помощью советского руководства удалось урегулировать вопрос об участии болгарской регулярной армии, перешедшей в оперативное подчинение 3-го Украинского фронта, в освобождении югославских территорий[194]. Помимо трудного восприятия югославами трансформации вчерашнего оккупанта в сегодняшнего союзника, в послевоенное время корректировки требовали деликатные территориальные проблемы – македонская и отошедших в 1919 г. по Нейискому мирному договору к Королевству сербов, хорватов и словенцев так называемых Западных территорий (в болгарском политическом лексиконе они именовались Западными окраинами), населенных преимущественно болгарами. Советско-югославский конфликт положил начало открытому противостоянию балканских соседей.

Накануне и после совещания в Бухаресте

Критическая позиция Москвы в отношении Югославии стала известна Георгию Димитрову и Василу Коларову 18 марта 1948 г. в Москве, в день подписания между Советским Союзом и Болгарией Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Болгарские представители были ознакомлены с поступившей из Белграда секретной информацией о расширенном заседании Политбюро ЦК КПЮ, состоявшемся 1 марта. «Доверенное лицо» (это был член Политбюро ЦК КПЮ, министр финансов Сретен Жуйович) через советского посла в Белграде А. И. Лаврентьева сообщало, что на заседании югославские руководители категорически отвергли критику в свой адрес, прозвучавшую на встрече Сталина и Молотова с югославской и болгарской делегациями в феврале 1948 г., и констатировали неблагоприятное развитие советско-югославских отношений (Тито говорил в частности о советском «великодержавном шовинизме»). Был также затронут вопрос и о болгаро-югославских отношениях в контексте планировавшегося ранее создания федерации двух стран. Отметив более благоприятное экономическое положение Югославии и ее больший «авторитет», Тито подчеркнул, что выплата Болгарией репараций Греции станет дополнительным бременем для Югославии и что вообще условия для федерирования «не созрели». Милован Джилас, как сообщил Жуйович, заявил на заседании, что Димитров разделяет позицию югославов.

В Москве болгары оказались в трудном положении. Мало того, что полученная информация стала неожиданной, следовало «правильно» и убедительно отреагировать на нее, поскольку Сталин и Молотов поинтересовались их мнением. Судя по записи В. Коларова, он и Димитров ограничились осторожным заявлением: «Кое-что, возможно, преувеличено, но в целом сообщение вполне правдоподобно… В КПЮ создается опасная обстановка»[195]. Видимо, стремясь сориентировать болгар и рассеять их возможные сомнения, Сталин охарактеризовал позицию Белграда как троцкизм и оппортунизм, попутно «разоблачил» сотрудника МИД Югославии «английского шпиона» В. Велебита и отметил трудное положение расположенного к СССР министра иностранных дел С. Симича. Информировал он также и об отзыве из страны советских советников[196].