Читаем Москва изнутри. Роскошные интерьеры и архитектурные истории полностью

Дом Демидова считается эталоном созданного Казаковым богатого дома-дворца. Дом был выстроен для Ивана Ивановича Демидова в 1789–1791 годах вдали от центра города. Он долгое время сохранял обширный парк и павильоны и представлял собой роскошную барскую усадьбу. Основатель династии Никита Демидович Антуфьев был тульским кузнецом. Он же и учредил небольшую фабрику по изготовлению оружия. Невероятному успеху Никиты Демидовича послужил счастливый случай. В 1696 году Пётр I был проездом в Туле и решил заказать несколько алебард по иностранному образцу. Петру I привели кузнецов, и только один Никита Демидович взялся за эту работу. Алебарды вышли отменные, царь решил взять кузнеца в гренадёры, на что Антуфьев упал к ногам с просьбой помиловать его и не увозить от престарелой матери. Петр I сказал шутя: «Я милую тебя, если сделаешь 300 алебард по сему образцу». Никита ответил, что сделает гораздо лучше, и через месяц привёз царю заказ. После этого случая начался стремительный рост фабрики кузнеца. Сын Никиты Демидовича получил титул потомственного дворянина и создал настоящую металлургическую империю.





Дом-дворец Демидова сохранил для потомков свою архитектуру, фасады и объемы. Исчезла лишь проездная арка в центре здания, превратившаяся сегодня в закрытый вестибюль. В середине XIX века интерьеры дома частично перестроили под Межевой институт, находящийся в здании до сих пор (сегодня институт геодезии и картографии), однако до наших дней в неизменном виде дошли знаменитые Золотые комнаты парадной анфилады. Комнаты так названы по уникальной деревянной резьбе, покрытой тонким слоем сусального золота. Резьба была выполнена по рисункам Казакова. Особенно интересно ее разглядывать вблизи. С резьбой сочетается роспись и лепнина на потолке. Институт геодезии и картографии бережно относится к сохранившимся интерьерам великого зодчего. Резьба и лепнина находятся в отличном состоянии. Институт участвует в днях наследия, а также проводит экскурсии по роскошным залам.

Усадьба Кусково, ул. Юности, д. 2

Усадьба Кусково – редкий полностью сохранившийся памятник деревянного зодчества в Москве, недаром в Советское время он стал музеем. Дворец усадьбы, или, как его называли в XVIII веке, «Большой дом», выстроен в 1769–1775 годах для графа Шереметева под руководством московского архитектора Карла Бланка. Его назначение – торжественный прием гостей в летнее время. Дворец полностью построен из дерева в классическом стиле. Его фасад украшен тремя портиками. Самый большой и торжественный – центральный. На фронтоне под графской короной помещен вензель «PS» – Петр Шереметев. При Петре Борисовиче и сформировался архитектурно-парковый ансамбль усадьбы.



Интерьеры Дворца, а также некоторые предметы обстановки дошли до наших дней в неизменном виде. Каждая комната, будь то прихожая-гостиная, спальня или кабинет хозяина сохранили атмосферу конца XVIII века. Самый красивый зал – Зеркальный. Сама Екатерина II была во дворце пять раз и, говорят, даже танцевала в этом зале на балах. Николай Петрович Шереметев, наследник усадьбы, создал крепостной «Воздушный театр» в Кусково. Его актриса Прасковья Жемчугова (Ковалева) так поразила императрицу Екатерину II своей игрой в 1787 году, что по легенде Екатерина наградила ее алмазным перстнем. Николай Петрович был влюблен в юную Прасковью, хотел на ней жениться и несколько раз просил императрицу Екатерину II разрешить ему венчаться со своей крепостной актрисой, но она каждый раз ему отказывала. Историю о том, что произошло дальше, читайте ниже.


Странноприимный дом Шереметева, Б. Сухаревская пл., д. 3

«Руководствуясь непреложными обязанностями закона христианского и следуя побуждениям патриотического усердия, издавна положил я за непременное учредить в Москве Странноприимный Дом для содержания в оном, на моем иждивении богадельни, состоящей из 100 человек обоего пола и всякого звания неимущих и увечных, и больницы на 50 человек для безденежного лечения в оной, также всякого состояния бедных», – писал императору Александру I учредитель Странноприимного дома граф Николай Петрович Шереметев.

Граф посвятил Странноприимный дом своей умершей жене, без которой жизнь его больше не казалось ему столь прекрасной и счастливой.

Николай Петрович Шереметев – директор Московского Дворянского банка, сенатор, строитель дворца-театра в Останкино и театра в Кусково. В 1798 году Шереметев дал вольную Прасковье Жемчуговой, а в 1801 году обвенчался с ней в церкви Симеона Столпника, что на Поварской. Как же долго граф ждал разрешения на венчание, просил его у Екатерины II, а в итоге получил его только от Александра I. Правда, некоторые исследователи считают, что граф так и не получил разрешение и венчался тайно. В этом же году граф и графиня уехали в Петербург, чтобы быть ближе к императору. Спустя два года у Шереметевых родился наследник Дмитрий, а еще спустя три недели Прасковья умерла от чахотки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее