Читаем Москва изнутри. Роскошные интерьеры и архитектурные истории полностью

Подниматься и спускаться также можно было с помощью механических подъемников непрерывного действия – патерностеров. Конструкция патерностеров придумана в 1884 году в Англии. Она представляет собой две шахты: по одной пассажиры поднимаются вверх, по другой – вниз. Двигающиеся платформы не останавливаются, поэтому пассажиры должны были входить и выходить на ходу. Название paternoster буквально означает «Отче наш». Оно было первоначально применено к устройству, потому что лифт был в форме петли, напоминающей бисер четки и используемой при чтении Молитвы.

Сегодня в здании Центросоюза располагается Росстат, попасть в здание можно с экскурсией.

Дом Мельникова, Кривоарбатский пер., д. 10

Это самый оригинальный дом в Москве, а построил его Константин Мельников – уникальный зодчий, не похожий ни на кого и не имевший последователей.

Мельников считал, что только в молодой России возможны пробы и эксперименты в архитектуре. Его жизненный путь, его творчество, каждая его работа – яркое подтверждение этого тезиса.

Константин Мельников родился в обычной семье крестьянина, и если бы не череда случайных встреч, вряд ли мир знал бы его имя. Мельников учился профессии целых 12 лет в Училище живописи, ваяния и зодчества. Сначала он окончил живописное отделение, затем архитектурное.

Революция дала Мельникову не только стимул к новым творческим поискам, но и новое пространство для деятельности, новые задачи, возможность проектировать новые типы зданий, ведь раньше не строили домов-коммун, фабрик-кухонь, клубов и гаражей.



В 1923 году его первый павильон «Махорка» на выставке в Москве перевернул все предыдущие представления об архитектуре. Триумфом Мельникова стал павильон СССР на Парижской выставке в 1925 году, который резко контрастировал с павильонами других стран-участниц, ведь зодчий отказался от копирования «архитектуры дворца». Павильон Мельникова взял Гран-при. Зодчий много строил в 1920-е и 1930-е годы, и ни одно его здание не повторяется, их отличают друг от друга и формы, и размеры. Мельников никогда никого не копировал, даже себя. И терпеть не мог, когда другие архитекторы применяли его идеи в своих проектах.

Константин Мельников – человек мировая легенда. 1990 год был объявлен ЮНЕСКО годом Мельникова. Его творения вошли в архитектурные энциклопедии мира как величайшие достижения XX века. Собственный дом Мельникова – это самый необычный дом в Москве. Он круглый, а окна его – шестиугольные. В своем доме зодчий максимально воплотил свои наработки и идеи.

Дом Мельникова далёк от архитектурных канонов. Хотя Мельников и считал себя человеком своего времени, но признавался, что на него повлияли не другие архитектурные течения, а лишь само время. Мельникова не устраивал стиль конструктивизм, он искал другой. Со слов сына архитектора Виктора, Константин Мельников вообще не любил, когда его причисляли к конструктивистам, и тем более к авангардистам. Вот такой уникальный человек создал совершенно уникальный дом.



Мельников экспериментировал с формами, а их многообразие можно увидеть в его проектах. Собственный дом он сделал круглым. В нем один круглый цилиндр на 1/3 вставлен в другой. Это оказалось еще и экономно, ведь при равной площади периметр круга меньше периметра квадрата (экономия материала на стены примерно 17 %!). Архитектор разработал уникальную кирпичную кладку для каркаса дома, похожую на соты, благодаря чему была достигнута высокая прочность стен. Ненужные проемы закладывались битым кирпичом и мусором.



Внутренняя организация дома полностью соответствует укладу его семьи. Мельников сделал в спальне три кровати, то есть довольно взрослые дети спали в одной комнате с родителями, при наличии отдельных детских комнат, в которых просто проводили время.

В доме целый этаж отведен под мастерскую Мельникова, самую светлую комнату в доме. Все шестиугольные окна открыты (тогда как на других этажах часть окон заложена). Благодаря огромному количеству окон свет падает отовсюду, со всех сторон, таким образом, живописец Мельников избегает теней! И правда – тени на третьем этаже если и появляются, то оказываются приглушенными. Живопись оказала огромное влияние на Мельникова-архитектора. Даже в своем доме в детских комнатах на первом этаже он делал так называемые «цветные пятна», чтобы придать дому больше уюта.

С 1937 года Мельников перестал получать заказы, его стиль перестал вписываться в новые реалии соцреализма. Семья Мельникова стала жить бедно, и гениальному архитектору приходилось даже зарабатывать на жизнь кладкой печей и каминов, но от своих архитектурных принципов зодчий не отошел до самой смерти…

Дом Мельникова сегодня является филиалом Музея архитектуры. Внутрь можно попасть с экскурсией, предварительно записавшись на сайте музея.

Клуб Русакова, ул. Стромынка, д. 6

Перейти на страницу:

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее