Москва. Квартирная симфония

– Я тогда не выдержала, дверь в ванную сломала, замок хлипкий был. Она после душа из ванны выбралась уже, завернулась в мой халат, за дверью на крючке висел. Меня это совсем доконало – халат мой надела после всего! Кинулась на нее, поцарапать успела немного лицо. Конечно, в тот момент я не в адеквате была. Примчался ее Вадик. Она за щеку держится, расхристанная, халат нараспашку, полотенце с волос вбок съехало, смотрит на него невинными глазами: «Ты что!? Кому веришь? Этой сумасшедшей? Да у нее глюки, бредит она! Смотри, лицо мне поранила, приревновала к призраку, не было тут никакого Давида! У родственников он, сама еще утром по телефону мне сказала. Совсем на почве секса съехала». Голос дрожит, слезу даже пустила. Вадик меня в кресло швырканул, полотенце с ее головы сорвал, пытался мне руки связать, я, конечно, сопротивлялась, он психиатрическую вызвал. Даже не поинтересовался, зачем она мылась у меня при наличии джакузи через дорогу. Полный дебил, недоумок. Правда, она и тут бы вывернулась, наплела бы… Остальное помню смутно, что-то про предклимакс… острый психоз… Препарат сильный вкололи. Обрывки какие-то: на учете не состоит… биографию портить… женщина нестарая… надо понаблюдать… Короче, в психушку не забрали. В оскверненную кровать уколотую уложили. Когда очнулась, такая брезгливость меня взяла – до тошноты. Я такого унижения никогда не испытывала. Не знаю, с чем сравнить. И за что?! Мы с ее отцом столько вложили в нее. Всегда всюду вместе. Каждое лето на море. Музыкальная школа с отличием, лучшие частные педагоги по классу фортепиано. Она поначалу не хотела, плакала, артачилась, потом втянулась. В двенадцать лет на юношеском музыкальном конкурсе Шуберта исполняла – скерцо си-бемоль мажор. Призы, награды. Получается, вырастили гадину-шлюху. Своего дрыща ей мало? С Давидом понадобилось совокупиться. Зачем он ей, нищий безработный? У нее сумка минимум две тысячи баксов стоит. Обкурились оба наверняка. Я у него постоянно анашу выгребала из карманов. Теперь-то понимаю, у них с этой стервой предварительный сговор был. По племянникам он соскучился… Как же… Он вообще родства не помнит, проклятый отщепенец. Думали, не так быстро вернусь, по рынку подольше поблуждаю. А мне с прилавков все сразу в руки шло, как будто специально, прямо при входе. Суждено, значит, было увидеть, узнать. – Инга вытаскивает противень с готовыми пирожками, ссыпает их в блюдо, закладывает в духовку новую партию на втором противне, споласкивает руки, любовно протирает салфеткой изумруд в кольце, снова садится напротив меня за стол. – Может, со временем я бы остыла, пережила их скотское предательство. Кобелей с высокой потенцией много, не один Давид. А вот за то, что она дальше учинила, спектакль какой разыграла, – за это как простить? В психушку готова была меня упечь, превратить в овощ. Какая она теперь мне дочь? От души желаю, чтобы ее малолетняя сопля так же с ней обошлась, когда вырастет. Отомстила бы за меня…

Исповедальный монолог окончен. Мы направляемся в комнату, где я изучаю выданные Ингой документы. В них мать и дочь – законные обладательницы равных долей в унаследованной квартире.

– Инга, а Марьяна в курсе вашего намерения продать квартиру?

– У нее что, выбор есть? Я ей ультиматум сразу выставила: в оскверненной квартире не останусь. Мало того что она мне в душу плюнула, так еще светлую память об отце оскорбила. Только сразу предупреждаю, мне однокомнатная нужна обязательно в этом районе, без вариантов. Я за работу очень держусь, где еще такую найду. А ей нужны только наличные. Эта стерва ни рубля в мою пользу не уступит – все пополам. С муженьком за доллар перегрызут горло любому. Нашли друг друга, сладкая парочка.

* * *

Конечно, непросто, но можно попробовать протиснуться в игольное ушко. Цена квадратного метра однокомнатных квартир в одних и тех же районах обычно выше, чем в двушках-трешках.

Сталкивать Ингу с Марьяной в офисе – дело рисковое. Лучше заключить с каждой отдельный договор, назначив им разное время. А для начала позвонить Марьяне. Убедиться, что не собирается вставлять матери палки в колеса.

По телефону Марьяна подтверждает согласие на продажу сухим «да». Пока я заполняю договор с приехавшей в офис Ингой, Иолантов шумно сопит и хлюпает носом за моим плечом, вникает в пункты первого в своей практике агентского договора (иной жанр, нежели рапорты, ориентировки и протоколы дознаний). Правильно, наблюдай, впитывай, потому что я наконец решила начать отпускать вожжи. «Договор с Марьяной возложу на тебя, Иолантов. Всего-то нужно будет продублировать пункты из договора с Ингой, вставив паспортные данные Марьяны. Надеюсь, справишься. Только не забудь отксерокопировать нужные страницы ее паспорта, подписать договор у нашего юриста и поставить на обоих экземплярах печати. А мне нужно мчаться в БТИ, бодаться с техническим инженером по другой сделке».

На следующий день в офис врывается высокий худой парень в черных атласных брюках-дудочках и с бриллиантовой мини-серьгой в правом ухе: