Москва-Лондон

о, мой добрый, мой мудрый Боже? Я выдержу любой пост и самую строгую волю твою, но дай мне вкусить от жизни... Я хочу стать женщиной... Он... неудержимо влечет меня к себе... Я бессильна бороться с собой... Нет, нет, лукавый меня попутал! О великий Боже! Спаси и помилуй душу рабы твоей Марии...»

Они проехали молча больше трех миль. Столь затянувшееся молчание могло быть истолковано весьма двусмысленно всевидящей свитой принцессы... Грешем невольно вздохнул и с трудом сбросил с себя какое-то странное, волнующее оцепенение...

— Ваше высочество пожелали о чем-то посоветоваться со мной, не правда ли? — спросил он.

Мария вздрогнула от неожиданности, словно была намерена молчать до самого Лондона, погруженная в свои мысли и чувства.

— О да, сэр Томас... — ответила она, мгновенно приняв обычный свой облик и полуприкрыв глаза. — Но речь идет не о каком-либо одном совете. Я бы хотела просить вас стать моим постоянным советником и помощником в тех случаях, когда я сама не найду правильных решений. Надеюсь, сэр Томас, я не слишком обременю вас работой со мной. Мое предложение не вызывает у вас слишком большого отвращения?

— Я счастлив служить вашему высочеству! — воскликнул Грешем,

не в силах скрыть своего восторга. — Клянусь, я буду самым верным, преданным и старательным из всех советников вашего высочества!

Мария весело засмеялась.

— О, в этом я нисколько не сомневаюсь, сэр Томас, ибо вы будете единственным моим советником! Надеюсь, вас не смутит это обстоятельство?

— Напротив, оно меня вдохновляет, ваше высочество! Вы не хотели бы уже сейчас подвергнуть вступительному экзамену своего нового советника?

— Да, пожалуй, если вы готовы... — Мария продолжала мягко улыбаться и вновь смотрела на Грешема широко раскрытыми глазами. — Смотрите, сэр Томас, от вашего первого совета зависит, будет ли необходимость во втором и всех последующих!

— Я трепещу, но рвусь в бой, ваше высочество!

— Превосходно, мой храбрый рыцарь! — Мария перестала улыбаться

и смотрела теперь прямо перед собой на извилистую дорогу в зеленом море невысокой еще пшеницы. — Несчастная война с братьями Кет, бездарное правительство герцога Сомерсета, чему предшествовало разорение страны моим дорогим батюшкой, довели Англию до состояния полного опустошения.

— Ваше высочество имеет в виду состояние королевской казны, не правда ли?

— Но разве это не одно и то же, сэр Томас?

Грешем невольно улыбнулся.

— Отнюдь. Я бы не стал так решительно отождествлять состояние казны его величества с общим положением дел в стране, — сказал он. — Хотя, конечно, оно могло бы выглядеть и получше...

— Ах, сэр Томас, — поморщилась от досады принцесса, — оставим философам игру слов и бесплодие дел. Казна его величества совершенно пуста и мертва, но должна ожить. Вы можете дать мне совет, как сделать это?

Грешем облегченно вздохнул: он заранее предвидел, о чем может пойти речь, и тщательно продумал не только свой ответ, но и всю линию своего поведения при этом. Он решил играть ва-банк...

— Думаю, что смогу, ваше высочество, — сказал он. — Боюсь, однако, что мои слова могут вызвать крайнее неудовольствие, а возможно, и гнев вашего высочества. Но вместе с тем я думаю, что никто другой не отважится сказать вам этого.

Мария резко повернула к нему лицо и вонзила в его глаза, слегка прищурившиеся от напряжения, свой горящий и острый взор.

— Ради большого и важного дела я способна пренебречь своими желаниями и чувствами! — жестко и сухо, почти сквозь зубы, проговорила она. — Сэр Томас, я слушаю вас.

Грешем неотрывно смотрел в чарующие глаза Марии и говорил:

— Ваш отец, его величество король Генрих, продал реквизированной им церковной и монастырской земли на весьма значительную сумму — один миллион четыреста двадцать три тысячи пятьсот фунтов. Но продано еще далеко не все, ваше высочество.

Грешем затаил дыхание. Он выпрями

лся в седле и смотрел прямо перед собой ничего не видящими глазами. Ему, как и всей Англии, было хорошо известно воинственно-враждебное отношение принцессы Марии к этому деянию своего отца. Можно было не сомневаться в том, что никто во дворце не осмелится предложить ей эту тему для беседы или, тем паче, для обсуждения. Именно поэтому-то Грешем, тщательно готовя встречу и скрупулезно просчитывая все возможные варианты, пришел к выводу, что ответ на вопрос принцессы должен быть именно таким. А что именно этот вопрос волнует ее сейчас больше любых других, он не сомневался ни минуты: династии грозил сокрушительный финансовый крах!

Но что ответит сейчас Мария? Если решительно оборвет разговор и отправит Грешема восвояси, то его дальнейшую политическую карьеру и борьбу за власть над коронованными правителями Англии можно будет считать законченными или, в лучшем случае, надолго прерванными. Ведь если сейчас его отвергнет принцесса Мария Тюдор, то королева Мария Тюдор просто уничтожит зарвавшегося и самонадеянного купца Томаса Грешема в назидание всем остальным сторонникам богомерзких деяний ее отца! Если же...