Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма

По мнению Градова, суть проблемы не в смелости «ансамблевой застройки», а в неспособности советских архитекторов по-настоящему осуществить свои возвышенные и монументальные цели. Проблема – в отсутствии согласованности между многочисленными проектными институциями, действующими в стране. По наблюдениям Градова, в учреждениях позднесталинской поры царил индивидуализм. Свой вывод он подкреплял, пародируя некоторых типичных градостроителей – узколобых индивидуалистов: «Деньги мои – где хочу, как хочу, так и строю», – говорит один; «Мне надо построить дом для своих рабочих, а не заниматься проектированием и строительством города для кого-то»[837], – ноет другой. В письме 1949 года Градов обрушивался на советскую архитектуру с уничтожающей критикой, но не называл ничьих фамилий. Однако в начале 1950-х, когда он перейдет в Научно-исследовательский институт общественных зданий при Академии архитектуры, все изменится. В Академии он уже перейдет на личности.

Градов продолжал адресовать жалобы руководству Академии, но, похоже, его критика никого не интересовала. Однако, став начальником сектора в НИИ общественных зданий, Градов оказался в окружении коллег-единомышленников. В частности, его взгляды разделял руководитель НИИ Константин Иванов. Градов с Ивановым отправили совместно написанное письмо в газету «Большевик», и еще одну – в «Литературную газету», но они так и не были опубликованы[838]. В 1952 году они, снова сообща, написали Юрию Жданову – главе Отдела науки Управления агитации и пропаганды ЦК КПСС. Градов и Иванов обратились к Жданову на основании того, что Академия архитектуры обнаружила свою научную несостоятельность. «Академия архитектуры СССР, которой 17 лет тому назад правительством было поручено разработать правила архитектурной науки, не выполнила своей миссии», – писали они[839]. Но это еще не все, утверждали авторы письма. Пока у кормила стояли такие архитекторы, как Каро Алабян и Аркадий Мордвинов, Академия на всех парах неслась вперед неверным курсом. И теперь необходимо восстановить утраченную связь между архитектурой и наукой.

В последующие годы Градов пикировался непосредственно с Мордвиновым, президентом Академии архитектуры. Он и открыто возражал Мордвинову на официальных заседаниях, и вел с ним молчаливые споры, оставляя пометки на полях своих экземпляров с публикациями Мордвинова[840]. Выступая с докладом в Академии в 1952 году, Градов критиковал Мордвинова и других за то, что они ведут вечные дискуссии о массовом строительстве вместо того, чтобы что-то делать на этом фронте. Ведущие архитекторы страны, заявлял Градов, отсиживаются в стороне, тогда как в этой важной области градостроительства ничего толком не происходит[841]. Пока архитекторы устраивают нескончаемые дебаты, строители вынуждены работать, не имея типовых, отвечающих современным требованиям планов. В качестве примеров Градов приводил школы и больницы – общественные здания, относившиеся как раз к сфере деятельности возглавляемого им института. По его словам, еще три года назад Академия постановила, что в каждой новой школе должен иметься спортзал, однако до сих пор не разработала никаких проектов. Поэтому строительство школ, сообщал Градов, так и «идет по старым проектам без спортивных залов». Но, что еще хуже, продолжал он, больницы тоже строят в отсутствие типовых проектов по проектам школ. По-видимому, строителям приходится импровизировать на ходу: например, вместо классных комнат сооружать операционные залы[842]. Так явная неспособность Академии претворять абстрактные идеи в жизнь приводила к полной неразберихе на стройплощадках.

По мнению Градова, виноваты во всем происходившем были исключительно люди, руководившие Академией архитектуры. И Градов, давно набивший руку на письмах с жалобами в редакции газет и вышестоящие инстанции, продолжал делать это и по окончании сталинской эпохи. В феврале 1954 года, при поддержке Иванова и небольшой группы других «заговорщиков», Градов написал открытое письмо первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву. Годами письма Градова оставались без ответа, к его предупреждениям никто не желал прислушиваться… Наверняка он удивился, когда в 1954 году его письмо чрезвычайно заинтересовало новоиспеченного лидера СССР.

Георгий Градов на совещании строителей