Москва - столица

Так ли внутренне необходима Алябьеву Москва? Безусловно. Прежде всего из-за музыки. Но не менее важным оставался вопрос о несправедливом приговоре, клевете. Время показало: самые могущественные и убежденные ходатаи бессильны перед позицией императора. И не ускорила ли помощь Алябьеву снятия В.А. Перовского с должности оренбургского генерал-губернатора? Впрочем, есть еще одна сила — жена композитора. Давнее, прошедшее через многие годы чувство, завершившееся браком в 1839 г. Теперь Е.А. Алябьева сама может обращаться к Николаю и не замедлит это сделать: «Я вступила в супружество с Алябьевым уже во время его несчастия, не увлекаясь никакими житейскими выгодами, и одно только чувство любви и уважения к его внутренним качествам могло ободрить меня на такую решимость». Она просит восстановить мужа в правах, она — урожденная Римская-Корсакова, по первому браку Офросимова. Ее не смутило ни его бедственное положение, ни надорванное здоровье, ни разница в возрасте.

«Несчастие», но не вина, не преступление — таково убеждение Екатерины Александровны. Еще один проблеск надежды — случай с И.И. Сосницким. Великолепный актер и неисправимый картежник, он попадает в поле зрения вышедшего из терпения Николая. Еще в 1821 г., живя в Кишиневе, Пушкин собирался написать комедию об игроке, имея в виду именно Сосницкого. Теперь, в 1849 г., император устраивает актеру полный разнос. Но что значит самый суровый выговор по сравнению с обвинением суда! Екатерина Александровна решает попытать счастья: может быть, помня о прощенном Сосницком, Николай снисходительнее отнесется к ее мужу. Новый отказ с подробным разъяснением: Алябьев никогда не будет восстановлен в правах. Единственная милость, на которую могут рассчитывать супруги, — возвращение дворянства их детям. Если таковые будут. Если — Алябьеву шестьдесят четыре, Екатерине Александровне сорок три. Через полтора года композитора не станет.

Но только разгадка трагической истории московского соловья существовала. Официально удостоверенная. Подшитая к делу. Пронумерованная. Внесенная в опись: Центральный Государственный исторический архив в Москве, фонд III Отделения, опись I, 1826 г., дело №45, часть 2-я — о признании С.А. Калугиным ложности своего доноса.

Выйти из заблуждения, в котором он по невыясненной причине оказался, судья И.И. Пущин просто не успел. Лист лег в дело тогда, когда декабрист Пущин уже находился под следствием. Ситуация парадоксальная, но М.Л. Нечкина, как и другие занимавшиеся декабристами историки, не ошибалась в своих — пусть тогда еще не документированных — выводах: Алябьеву в конечном счете пришлось поплатиться за близость к тем, кто вышел на Сенатскую площадь.

Верно было и другое. Преступления не существовало. Было наказание, конца которому не положила и алябьевская смерть. Умело распространенная ложь продолжала делать свое дело. Вплоть до новой надписи на могильной плите Времева в Симоновом монастыре: скончался 20 февраля 1825 г. То есть за четыре дня до злосчастного обеда в Леонтьевском переулке. На всякий случай.

ПУШКИНИАНА. НЕПРОЧТЕННЫЕ ЛИСТЫ

...Милый мой, что же такое жизнь?

П. А. Плетнев - А.С. Пушкину 1831

ПОД КРОВОМ ЗЕМФИРЫ

Пушкинский дом, пушкинские музеи, регулярные пушкинские торжества — и все те же, что и полтораста лет назад, загадки, белые пятна в биографической канве, в географии домов, где бывал поэт.

День рождения по метрической записи — 27 мая 1799 г., в пятницу, на следующий день после Вознесения. Но и сам поэт, и его отец Сергей Львович утверждали — 26 мая, именно в день Вознесения. И этого они не могли спутать, потому что на Вознесение родилась единственная дочь Александра I, рано умершая великая княжна Мария Александровна. Событие было отмечено всеобщим торжеством и множеством разговоров.

Крестные — Артемий Иванович Воронцов и бабка поэта по отцу Ольга Васильевна Пушкина, урожденная Чичерина. Вот только А.И. Воронцов с января 1799 г. безвыездно находился в Петербурге, а О.В. Пушкина непонятным образом получила в первоначальном документе титул графини. Метрическая запись была через три месяца переписана дьячком.

Место рождения. Нам кажется, что арендный договор на тот или иной дом может служить безусловным доказательством места рождения поэта. Так возник последний вариант — Почтовой улицы в Москве. Но почему сам Пушкин так упорно твердил о «родной Молчановке», и ни родители, ни няня, ни старшая сестра, наконец, не опровергали его слов? И В.В. Кожинов был, безусловно, прав, настойчиво обращая на это внимание увлеченных хрестоматийным вариантом исследователей и детективов-любителей.

Как уложить в схему пушкинского детства дом М.М. Данилова на Поварской (№21), где жил в 1808 г. полковник Сергей Львович Пушкин, без жены, тещи и детей, но с четырнадцатью дворовыми, среди которых находился и дядька поэта Никита Козлов?