Мост желания. Утраченное искусство идишского рассказа

Кроме брошенной в сторону реплики о злых ду­хах, все в этом неоплатоновском перечне говорит о пророчестве, освобождении, Божественном воздаянии и вечности Торы. Общего в них то, что все они чудесны по своей природе — они от­клонения от общих правил творения, они сотво­рены как исключения, чтобы служить особен­ным Божественным целям. Дер Нистер, который начал свою литературную карьеру с перепи­сывания мифа о творении, придает новый лик этой мишне, придумав чудесный Всем Мостам Мост, «который идет из глубочайшей бездны к вершине дворца». Райский дворец (или Храм) был жилищем Господа Бога, Который провел там первую субботнюю ночь творения «после недельного всемирного труда». И теперь Всем Мостам Мост

был очень доволен своей головой и не очень доволен но­гами, потому что ноги замерзли и промокли, и от влаж­ности, и тины, и налипших на них вещей, Мост чувство­вал себя не очень хорошо. Он не думал о ногах с удоволь­ствием, и это приводило к неудовлетворенности, а неу­довлетворенность приводила к жалобам; жалобам, что у него нет выбора, жалобам, что Господь Бог поспешил покинуть его сразу после Творения, покинул и совсем не проводил с ним времени. И, услышав эти жалобы, Сатана пришел к нему впервые навестить ночную зем­лю. (182)

Так что не просто злые духи, а сам Сатана при­сутствовал при творении, ожидая своего часа. Он дождался его, когда Всем Мостам Мост при­нялся думать, и жаловаться, и воображать в себе чистый свет, благодать и близость к Богу. Переделав Всем Мостам Мост, Сатана убеждает его в Божественной несправедливости: представь себе, ты был создан служить другим в воде и тине. Как только Всем Мостам Мост приходит к разоча­рованию в своем предназначении, Сатана пред­лагает ему практическое решение: «Разрушься!» Тогда, вместо того чтобы стоять прямо, соединяя высоты и глубины, он сможет связывать длину и ширину, «и всем будет легко идти по мосту, и они будут приходить именно туда, куда нужно; и ма­терия будет оправдана, потому что у бездны тоже есть свои права, и почему мы должны служить Ему, когда мы сами можем быть хозяевами».

План Сатаны — заменить вертикальную ось мира горизонтальной, потому что «у бездны тоже есть свои права», содержит определенную политическую идею, особенно учитывая, что последствия будут катастрофическими. Но пер­вородный грех творения для Дер Нистера — это не сатанинское уравнение человечества, не про­летарская программа, а патология сомнения, ко­торое буйствует с самого начала рассказа: остав­шись в одиночестве, чтобы обдумать это предло­жение, Всем Мостам Мост «ждал и сомневался, размышлял и колебался». Благодаря этому со­мнению Всем Мостам Мост не отрекается от не­бес полностью, как хотелось Сатане, а избавля­ется от бездны.

И в этот момент свет во дворце, где была его голова, по­мерк, и Господь Бог вышел из дверей второго дворца; отдох­нувший и удивленный, Он взглянул на Всем Мостам Мост, взглянул и ничего не сказал, взглянул и вернулся к Своему субботнему отдыху... Сатана не стал опять сочувствовать Всем Мостам Мосту; злой и недовольный и уязвленный неудачей своего первого посещения, он исчез с глаз Всем Мостам Моста и вернулся туда, откуда явился. (183-184)

Вот так самый психологический из рассказов Дер Нистера возвращается к первичному акту шви- ры, когда свет Божьего дворца потускнел и мост, державший глубины и высоты в постоянно под­вешенном состоянии, выровнялся. Теперь Сатана повсюду управляет расширением мостов, и он по­слал своих шутов отговаривать мосты от испол­нения их предназначения; и «из-за греха голо­вы Всем Мостам Моста и из-за угасания его све­та многие головы слетят с плеч, чтобы наполнить этот дворец света светом своих голов».