Мотылек

Следом за нами в дом вошла Лекси и, усевшись рядом со мной на диван, приготовилась оказать мне бесплатные услуги переводчика.

— Свежий воздух хорошо сказывается на Вас, госпожа Эмили. Расскажите мне все подробно. Особенно про ваши индивидуальные занятия, — с важным видом перевела Лекси.

— Сомневаюсь, что он так спросил.

— Согласна, небольшой экспромт, — созналась подруга.

Я смутилась. Вряд ли доктору следует знать о той клубничке, которая случилась между мной и Франциском и помогла оживить нервы, о существовании которых я даже не подозревала.

— Мы занимаемся водными процедурами, делаем массаж, прогулки…

— Хорошо, — задумчиво протянул доктор. — Как Ваши ощущения?

— Ноги ватные, но чувствую, что они есть. Пока плохо слушаются и дрожат, но это ведь нормально?

— Да. Почить тебе не светит. Ты давила кровать почти две недели, поэтому нужно размять булки, — с серьезным лицом перевела Алекса.

— Лекси, ты все шуткуешь? — насупилась я.

— Расслабься, подруга. Доктор говорит, что все хорошо, ты идешь на поправку!

Доктор стал осматривать мои ноги и снова применил валик с шипами. На сей раз я чувствовала его от кончиков пальцев до самого бедра, но с разной степенью интенсивности.

— Ах, да. Скажи доктору, что когда я ложусь спать, то мурашки по лодыжкам и стопам бегают. Чешется до невозможности, иногда даже огнем горит!

Доктор выслушал Алексу и улыбнулся. Видимо, мешающие ночному сну мурашки — добрый знак.

— Доктор сказал, что скоро ты будешь скакать не хуже газели Томпсона. Заживление и регенерация идут полным ходом.

Закончив экзекуцию, доктор вежливо попрощался с нами и, убедившись, что я справляюсь без инвалидной коляски и передвигаюсь, шаркая по полу ногами, с помощью подруги, вышел из дома. Наверняка побежит докладывать Франциску о моем состоянии.

Действительно, когда, наконец, мы доплелись до стола, Франциск и доктор Штольц оживленно о чем-то беседовали. Затем мужчина моей мечты обеими руками пожал руку доктора, и они распрощались. Все снова собрались за столом, и Франциск встал, подняв бокал ледяного шампанского, искрящегося на солнце миллионами маленьких пайеток.

— Спасибо, что вы смогли сегодня приехать, — он окинул присутствующих теплым благодарственным взглядом.

— Мужик, ты же оплатил билеты, какой разговор! — Вик поднял бокал, родители согласно кивнули, я злобно уставилась на Франциска. На какие еще безумные траты он пойдет ради меня.

— Мне приятно быть сегодня с вами. Быть свидетелем этого радостного момента. Доктор Штольц сегодня официально выписал Эмили.

— То есть, мы можем прямо сегодня ехать домой? — радостно воскликнула мама.

У меня чуть не случился сердечный приступ. Домой. Улыбка пропала с лица Франциска. Он посмотрел на меня, а я испуганно и заискивающе на него. Нет. Нет, я не готова, я не могу… только не сейчас. Это слишком рано!

— Я бы посоветовал Эмили остаться на неделю и через семь дней еще раз сдать все анализы. Если все по-прежнему будет хорошо, в чем я абсолютно уверен, то… — он замолчал и уже не так весело, как начал, закончил речь. — То да. Она сможет вернуться.

— Это очень хорошие новости, давайте за это выпьем! — похоже, рады были только мои родители и Виктор, поскольку наверняка скопилась огромная кипа бумажной работы и куча новых нераскрытых дел. Что греха таить. Мы с ним отличная команда.

Все глотнули шампанского. Мама перехватила инициативу и встала с новым тостом.

— Хочу сделать ответный тост. Жан Франциск, могу я так, по имени к вам обращаться, без титулов и званий?

— Конечно, — улыбнулся он.

— Если бы не вы… Не знаю, смогла бы я снова увидеть свою дочь. Сказать, как люблю ее, как горжусь и восхищаюсь ею, той храбростью, тому воспитанию, тем идеалам, которые она отстаивает. Все это мы с Валентином могли потерять, если бы не один сильный мужчина, способный горы свернуть, — она растрогалась и расплакалась. У меня тоже глаза были на мокром месте. Никогда прежде мама не говорила, что гордится мною. — Ох, сынок! Ты ангел хранитель моей Эмили. Пожалуйста, береги ее.

Она не выдержала и бросилась Франциску на шею, затем крепко обняла меня и, попросив прощения, вышла, чтобы привести себя в порядок и успокоиться.

— Это меньшее, что я мог сделать в такой ситуации, — смутившись, оправдался Франциск.

— Не скромничай, сынок. Дай я пожму тебе руку! — отец крепко пожал руку Франциску и вышел проверить, как там моя мама. Вскоре они вернулись, спокойные и веселые и обед продолжился. Лекси с Рихардом оживленно о чем-то перешептывались и, наконец, покрывшись румянцем, она встала, подняв бокал.

— У нас тоже есть новости, — новогодняя елка сияет не так ярко, как Алекса. — Рихард сделал мне предложение, и я согласилась!

После недолгой паузы раздались аплодисменты и посыпались поздравления.