Мотылёк над хищной орхидеей

Так он и сделал, миновав все кордоны. Рей в этот раз взял джет, на котором обычно летал только на деловые встречи, и Конрад в первый раз оказался на его борту. Не обращая внимания на охрану, к которой давно привык, он стоял, прижимаясь к груди Рея щекой, и разглядывал окружающий интерьер. Спрятанную, под пологом, полукруглую кровать, в изножье которой висел монитор, ещё какие-то сенсорные панели на стенах по обе стороны от неё и прочую, так любимую Реймондом, ерунду в стиле хай-тек. Море вопросов роилось у него в голове, начиная от того, сколько человек прошло через эту стерильную на вид постель, которой Рей наверняка любил блеснуть — кто же ещё может устроить любовнику трах над уровнем облаков? И заканчивая вопросом о том, как тот всё-таки решился снять с него браслет, транслировавший пульс Конрада и всё остальное Рею на мобильный телефон. — Куда мы летим? — вместо этого спросил он. Впервые с начала лета, когда уехал Рей, Конрад почувствовал себя спокойно и уверенно. Рядом с Реем он обретал опору и уверенность, которых никогда не испытывал, если был один — и никакие занятия по тай-бо не могли здесь помочь. Конрад предпочитал функционировать в комфортной среде, не любил конкурировать и враждовать, но когда он находился рядом с Реем — в этом было нечто большее, чем комфорт. Он будто чувствовал, как сила любимого переливается в него, и сам готов был решиться на всё. — Я предлагаю Ниццу. Хотя, если хочешь, можем куда-нибудь ещё. Только теперь Конрад осознал, что в самом деле может предложить любой маршрут — у них не было билетов, которые ограничивали бы их планы. «Как автостоп, только быстрее в двадцать раз», — подумал он, и усмешка поселилась на его губах. — А может, в Италию? Хочу посетить Капитолийский музей Рима и показать тебе кое-что, чтобы ты потом смог сравнить. Рей закатил глаза. Как Конрад давно уже понял, музеи он не любил. — Там будет обнажённая натура, — попытался соблазнить его Конрад. — Надеюсь, ты имеешь в виду себя. Конрад едва заметно покраснел. — Ладно, можно и туда, — согласился Рей, — но после экскурсии мы вернёмся на самолёт и полетим туда, где песок и лазурная гладь. И можно не делать ни-че-го.

Договор он выполнил целиком. Музей не то чтобы поразил Рея — он был здесь уже несколько раз, причём по большей части в рамках ознакомительных экскурсий в ходе разного рода конференций и круглых столов. Зато потом они всё-таки отправились на Лазурный берег, так что Рей получил возможность упасть на шезлонг, притянуть Конрада поближе к себе и замереть, закрыв глаза. Он очень хотел остаться в этом дне навсегда. Просто обнимая того, кто заполнил его вселенную собой. Но выходные могли продлиться не больше нескольких дней. Чтобы выполнить то, что он задумал, нужно было сейчас все силы направить на то, чтобы развести две части своего бизнеса как можно дальше друг от друга и насколько возможно расширить легальную часть. Осенью, собрав последний урожай, Рей собирался продать Дубайский отель. Как быть с Майклом — он пока не знал. Тот был прав — бросать его одного в паутине криминальных связей было бесчестно, тем более что именно Рей впутал его в них. Но сам Рей не видел на этом фронте особых перспектив для себя. «Двадцать девять лет, — думал он, — а я так и не добился ничего». В последние дни им владела собственная, непонятная до конца, тоска, как будто поджимал срок и впереди намечался невидимый, но очень важный рубеж. И до рубежа этого оставалось всего ничего.

Вернувшись, Конрад ещё успел поучаствовать в предшествовавшей выставке суете и потрепать себе нервы, выясняя отношения с организаторами относительно того, почему его работа оказалась в самом тёмном углу. За плод своего труда было обидно до слёз, хоть Конрад и понимал, что не стоит ожидать большего, когда выставляешься в первый раз. Вазы стояли по обе стороны от неё, и в конце концов, уже в последний день приехавший Рей долго смотрел на скульптуру, прежде чем сказать: — А я узнал. Это как тот дикарь, которого ты показывал мне неделю назад. Но твой намного лучше. Как живой. Если бы я не знал тебя, то влюбился бы в него. — Он и есть я! — уставший после длительных споров и бюрократических перипетий Конрад уже не имел сил что-либо объяснять и потому просто прижался к Рееву плечу. — А почему он в самом тёмном углу? Конраду захотелось побиться о стенку головой. — Так вышло, — просто сказал он. — Вообще-то свет должен падать со стороны левого плеча. — Эдди! — окликнул Рей охранника, — организуйте нам пару прожекторов. — Рей! Разговор прервал зазвонивший в кармане у Реймонда телефон. — Объяснишь им, куда ставить. А я пока отойду. И он оставил Конрада одного.