Мотылёк над хищной орхидеей

la blanca Leda en verde vestidura**, — несколько строк слетели с губ мексиканца, и хотя Конрад понимал испанский с трудом, от раскатистых звуков его бархатистого голоса по позвоночнику его пробежала дрожь.

— Очень красиво, — вежливо ответил он, — вы любите стихи?

— Я люблю испанскую литературу. И люблю смотреть на тех, кто достоин стихов.

Конрад вежливо улыбнулся и поблагодарил.

Подобные комплименты мало значили для него. Он предпочел бы услышать что-то, что касалось лично его, хоть и понимал, что мексиканец попросту не может ничего знать о нём.

В голове пронеслась мысль о том, что Коррес наверняка видел резюме и интервью, которые составил Рей, а заодно и записи… Какие из них Рей давал им смотреть? Конрад не знал. Улыбка сползла с его губ, но он постарался не показывать упадок духа, и когда Коррес завёл пространный разговор о Париже и его достопримечательностях, изо всех сил старался его поддержать.

Коррес порекомендовал ему несколько блюд — Конрад не был в ресторанах с самого лета, а в подобных, где можно было есть, а не делать вид, что ешь — и того дольше. Рей в подобные места не ходил.

По совету мексиканца он попробовал привезённое из Латинской Америки вино, но оно не впечатлило его.

— Я очарован, — повторил Коррес в который раз, — вы просто идеальная модель.

— Модель?

— Да. Я так и вижу вас на обложках журналов.

— Простите, — Конрад грустно улыбнулся, — это немного не мой профиль. Я предпочитаю работать руками.

— О да, ваши скульптуры, — с готовностью поддержал тему тот, — они великолепны. Я бы немало отдал за то, чтобы вы слепили что-нибудь, чтобы украсить мой дом.

— Вы живёте в Америке, ведь так?

— Да. Но кое-кто из моих знакомых перевозил даже шотландские замки, так что можете не волноваться — если вы возьмётесь за такой заказ, я не испорчу драгоценный товар.

Конрад поёжился. Ему с некоторых пор не нравилось слово «товар». Но Коррес, конечно, не обязан был об этом знать.

— Я бы хотел встретиться с вами ещё раз, — сказал он, уже прощаясь.

Конрад замешкался, не решаясь подать ему руку, а когда наконец вложил её в широкую мощную ладонь, его будто бы опалило огнём.

— Боюсь, это невозможно, — сказал Конрад с почти искренней грустью, — мне было непросто сегодня покинуть дом. Второй раз охрана вряд ли пойдёт мне навстречу так легко.

Диего задержал его ладонь в своей руке, заставляя мысли путаться.

— Я бы мог вам помочь, — сказал он, чуть наклонившись к Конраду, так что его дыхание коснулось уха собеседника, и Конрад задрожал ещё сильней. — Избавить вас от этой назойливой заботы насовсем.

Конрад закрыл глаза в тщетной попытке совладать с собственным непослушным телом.

— И променять одну тюрьму на другую? — резко поднимая веки и в упор глядя на Корреса, спросил он.

Тот замешкался, видимо, подбирая слова.

— Я ни на чём не буду настаивать, — наконец сказал он, — мне просто хотелось бы видеть вас рядом с собой. Я мог бы дать вам работу… которая достойна вас. Вы будете иметь успех.

— Простите, мне нужно спешить, — Конрад высвободился из его рук.

— Подумайте о моих словах! Мои люди вас найдут! — бросил Диего ему вслед, когда Конрад уже выскальзывал за дверь.

Он нырнул в салон поджидавшего его такси и назвал адрес. Конрада всё ещё била крупная дрожь.

— Проклятый ублюдок, — пробормотал он, сжимая собственные плечи, — что ты сделал со мной?

Тело не слушалось. Оно жаждало получить то, что, как понимал теперь Конрад, мог бы дать ему не только Рей.

Добравшись до дома, Конрад первым делом проскользнул в душ. Он надеялся, что тугие струи воды освежат его и заставят немного забыть о том, что произошло — но душ не помог. Спустя пять минут бесполезных попыток расслабиться Конрад принял решение, что сейчас же пойдёт к Рею сам и расскажет обо всём. Кутаясь в полотенце, он выбрался из душа продрогший насквозь и, едва шагнув в спальню, увидел тёмную фигуру, сидящую в кресле перед письменным столом.

На мгновение Конраду стало страшно, но он разозлился на себя раньше, чем фигура качнулась вперёд, и Конрад увидел в полосе света падавшего в окно лицо Рея, бледное, холодное и злое. Абсолютно чужое.

— Почему ты ушёл сегодня без охраны? — без лишних прелюдий спросил тот.

Конрад включил свет. Злость и обида мешались внутри него, но Конрад не стал ничего говорить. Просто забрался на кровать с ногами и, обняв колени одной рукой, другой нажал кнопку вызова.

— Жак, принеси мне шоколад… И мистеру Мерсеру то, что он пьёт в этот час, — распорядился он.

— Я ничего не хочу пить, — Рей змеёй метнулся к нему и приземлился на кровать напротив Конрада. Руки его дёрнулись вперёд и замерли в нескольких сантиметров от острых плеч. Конрад поймал одну из них и прижал тыльной стороной ладони к щеке. Закрыл глаза на несколько мгновений. От прикосновения Рея ему сразу же стало спокойней, а в голове — немножко ясней.

— Я виделся с Диего Корресом, — ровно сказал он.

С минуту в комнате царила тишина. Подняв веки, Конрад наблюдал, как меняется выражение лица Реймонда, как холод и отчуждение проступают в нём, выдавая укрывшиеся под маской высокомерия обиду и злость.