Мотылёк над хищной орхидеей

Рей демонстративно ойкнул и стал заводить мотор.

Конрада вжало в сиденье.

— Это точно машина, а не самолёт? — поинтересовался он, когда ему заложило уши.

— Точно! — Рей вывел автомобиль на дорогу, и тот ровно и бесшумно заскользил вперёд. — Меня смущает цвет, — заметил он, делая разворот, — ни к одному из моих костюмов не подойдёт.

— Точно, — согласился Конрад, — в тачке за триста штук самое главное — это цвет.

— Важно всё, — Рей развернул автомобиль и повёл его назад. Выбравшись из салона, дождался, пока Конрад сделает то же самое и направился к следующему авто.

В общей сложности он опробовал и продемонстрировал шесть штук. К окончанию просмотра у Конрада уже основательно кружилась голова, и, выбравшись из последней машины, он едва не рухнул Рею на грудь.

— Ну что? — спросил Рей.

Конрад не ответил. Запрокинув голову, он смотрел на него.

— Никак не могу разобраться в тебе, — глухо сказал Конрад наконец, — какой ты — настоящий, Рей?

Руки Рея скользнули ему на плечи — Рей сам не заметил, когда это произошло. И теперь крепко стиснули.

— Я не знаю, Кони, — тихо сказал он. — Я один — и я люблю тебя.

Конрад положил руки ему на грудь, будто пытался оттолкнуть, но только скомкал футболку. Он закусил губу, силясь сдержать рвущиеся наружу чувства.

— Зачем ты сделал это со мной? — наконец выдавил он. — Почему, Рей? Я бы полюбил тебя любым. Я бы всё сделал для тебя…

Рей осторожно накрыл его губы рукой. В глазах Конрада стояли слёзы.

— Тихо, — прошептал Рей, наклоняясь к нему. — Кони, если не можешь простить — постарайся забыть. Я прошу тебя, как не просил никого и никогда.

— Не могу! — выдохнул Конрад, но губы Рея накрыли его губы, и он замолк, послушно впуская в себя его язык. Тело бессовестно плавилось в руках любовника, бёдра качнулись навстречу, вжимаясь в такой же напряжённый, как у него самого, пах. Конрад не отвечал на поцелуй, позволяя Рею просто овладевать собой, исследовать изнутри, полностью доверяясь ему.

Рей пользовался возможностью, изо всех сил стараясь отсрочить конец, пока наконец не заныли мышцы шеи. Тогда только он отстранился, вглядываясь в глаза Конраду, пытаясь удостовериться в том ответе, который дало ему тело Конрада только что.

— Не могу! — выдохнул тот и, ещё крепче вцепившись в футболку Реймонда, уронил голову ему на плечо. — Я не верю тебе, Рей…

Глава 8. Рождество

26 декабря

К концу декабря о том, как в дом попал букет от Корреса, по-прежнему было понятно мало. Йонас сообщил, что охранники приняли цветы у курьера, потому что тот нёс заказ самого Мерсера. Даже на взрывчатку проверили лишь поверхностно — опасаясь гнева нанимателя и прекрасно зная его бескомпромиссный нрав. Цветы были оставлены в спальне Конрада согласно сопровождавшей букет карточке с инструкциями.

Конрад выполнил своё обещание — однако делать новую скульптуру не стал. У него была одна, которая подходила для подарка Рею очень хорошо — и, попросив Жака сделать красивую упаковку, он отправил стюарда с коробкой в другую часть квартиры.

— Как будто тяжело сделать по коридору десять шагов, — пробормотал тот, изрядно уставший от того, что не только выполняет в миланской квартире работу за весь обычный загородный персонал, но ещё и вынужден курсировать между двумя спальнями, передавая туда-сюда письма и поручения — как будто все они внезапно оказались в XIX веке, и ни у одного из хозяев нет ни телефона, ни e-mail-а.

То, что Конрад останется в статусе хозяина, ему стало понятно месяц назад — когда, несмотря на все перипетии в домашнем климате, Реймонд так и не убил его за попытку сбежать. Так что все последние две недели Жак размышлял, как бы поставить перед Мерсером вопрос о расширении штата, потому что он с самого начала не подписывался одевать и кормить по утрам двух предельно капризных и живущих каждый в собственном мире мужчин. «В контракте был только один господин!» — думал он, стучась в дверь к Мерсеру и после разрешения войти занося внутрь не только объёмный, но и очень увесистый свёрток.

— Что это? — приподнимаясь из-за стола и с опаской глядя на упаковку, спросил Рей, — охрана уже проверила его?

— Это от мистера Кейра, сэр, — Жак с облегчением опустил громоздкую коробку на стол, — он просил поздравить вас с Рождеством.

Рей потянул за ленточку, и золотистая обёртка легко слетела, открывая взгляду мраморную орхидею с сидящим на одном из острых лепестков мотыльком.

— Что это? — после долгой паузы спросил он.

— Простите, сэр, у меня нет информации на этот счёт.

Рей с лёгким раздражением зыркнул на него.

— Позовите Конрада ко мне, — распорядился он.

Жак закатил глаза.

— Да, сэр, — отвесив лёгкий поклон, он двинулся прочь.

— Что это? — Рей повторил вопрос, но Конрад лишь слегка поднял брови. Сложив руки за спиной, он неторопливо прошёлся по кабинету, по дуге приближаясь к столу, на котором стоял цветок.

— А ты не узнал? — спросил он. — Это твой портрет в образе цветка.

Конрад подошёл вплотную и провёл кончиками пальцев по лепестку. Рей молчал.

— Это порроглоссум. А на лепестке сидит мотылёк. Сейчас мотылёк сложит крылышки, и порроглоссум его съест.