Мотылёк над хищной орхидеей

Рей не отвечал. Будто окаменев, он замер на пороге собственной спальни, разглядывая тело молодого араба, испещрённое глубокими ранами, пересекавшими торс, на собственных шёлковых, покрытых кровью простынях.

Глава 9. Расследования

25 декабря

Как ни хотелось просто спрятать труп Валида, по настоянию Йонаса Рей сообщил о случившемся в полицию.

— Еще не хватало, чтоб нам приписали кроме убийства и сокрытие трупа, — сказал Йонас. — Тот, кто сделал это, с удовольствием доложит сам и покажет, куда мы дели тело. Больше чем уверен, что установлена слежка, и наши действия под наблюдением.

Все две следующие недели шли допросы, так что Рею оставалось радоваться только тому, что никаких планов на рождественские каникулы он и раньше не имел.

Если сам он к окопной войне с полицией давно привык, то Конрада основательно выматывали бесконечные повестки. Возвращаясь домой с очередного допроса, он даже не пытался добраться до своей комнаты — бросал вещи где-нибудь в гостиной и сидел там до самого вечера, не обращая внимания ни на что из происходившего вокруг. Если Рей подходил к нему и присаживался рядом, слегка обнимал и шебуршил волосы, то Конрад опускал голову ему на плечо и закрывал глаза.

— Кто он такой? — спросил Конрад после первого же акта общения с полицией, когда Рей подошёл к нему так в первый раз.

Рей поджал губы.

— Ты уверен, что хочешь знать это сейчас?

Конрад молчал очень долго, прежде чем сказать:

— Знаешь, Рей, вот честно — нет. Я абсолютно не хочу знать, откуда в постели моего любимого человека мог оказаться парень с распоротым животом, абсолютно не хочу знать, как его зовут и вообще не хотел бы увидеть подобное когда-нибудь. Но тебе не кажется, что раз уж я невольно участвую в этом, то должен знать, что происходит вокруг меня?

Рей вздохнул и уткнулся носом ему в висок. «Любимого человека» определённо произвело на него эффект и хоть немного скрасило беспокойный, наполненный постоянными страхами и общением то с Йонасом, то с полицией, день.

— Это один из тех, — сказал он.

Конрад поднял голову и пристально посмотрел на него.

— Да, ты понял правильно, — подтвердил Рей.

— Он тоже хотел окрутить тебя и выжать бабки? — ядовито поинтересовался Конрад.

— Вообще-то, да.

— Ты параноик.

Рей пожал плечами и отвернулся к окну, понимая, что нет смысла продолжать разговор.

— Как он попал сюда? — после долгих минут молчания спросил Конрад.

— Я не знаю, — ответил Рей, снова утыкаясь лбом ему в висок. — Он должен быть у Корреса.

Конрад невольно стиснул в пальцах лежащую у него на коленях ладонь Рея.

— Такое могло бы случиться со мной, — тихо сказал Конрад.

— Конрад, я бы не смог отдать тебя…

— Я не об этом, Рей, — Конрад чуть повернулся, пытаясь заглянуть ему в глаза, — если бы я поверил Корресу… Сейчас со вспоротым животом мог бы лежать я. Какого чёрта он пытался этим сказать?

— Я не знаю, — Рей закрыл глаза. — Он оставил открытку: «С Рождеством». Я не знаю, что он хотел этим сказать. Показать, что может в любой момент попасть ко мне в квартиру — разве что так.

По спине Конрада пробежала дрожь.

— Нужно уехать, — резко сказал он, — Рей, куда-нибудь. В Швейцарию. Там же всюду камеры, замерители пульса… Там шагу не ступишь без контроля охраны.

— Полиция не даст разрешения на выезд. Я под подозрением, а ты проходишь по делу как свидетель. Они будут мурыжить нас до тех пор, пока не смирятся с мыслью, что ничего не могут доказать.

— А они не могут?

— Конечно, нет, — Рей слабо улыбнулся, — благодаря тебе. В предполагаемый момент убийства мы с тобой снимались в порнофильме в галерее Джи Маркони.

Конрад едва заметно покраснел.

— Это был акт перфоманса, — возразил он, — я показывал миру, что такое всепроникающая любовь.

— Не боишься, что плёнке дадут ход, и её придётся предъявить в суде?

Конрад покачал головой.

— Мне уже нечего терять. Мою голую задницу видели все, кого она могла заинтересовать.

Конрад снова наклонился и опустил голову Рею на плечо. Ужасно хотелось поверить, что Рей сможет разобраться со всеми проблемами и действительно его защитит.

— Они правда могут проникнуть в квартиру? — спросил Конрад, не поднимая головы.

— Я не знаю, — ответил Рей, — Йонас ничего толком не говорит. Мы удвоили охрану — ещё раз, но и в прошлый раз это не слишком помогло. Мы до сих пор до конца не знаем, какой идиот позволил пронести к тебе букет. Пронести труп в два раза тяжелей. Я устал, Кони. Прости, но я ничего не могу обещать. Только то, что сделаю всё, что зависит от меня.

Конрад закусил губу. Потом отстранился, запрокинул голову и поймал в ладони лицо Рея, которое тот всё ещё пытался спрятать у него в волосах. Заглянул в глаза.

— Хочешь, сделаю тебе массаж? — спросил он. — Меня этому обучил один человек, к которому тебе стоило бы ревновать — если бы ты не знал его хорошо.

Рей слабо улыбнулся.

— Идём, — Конрад выпустил его лицо и, поймав руку, потянул Реймонда к себе в спальню — в другую, принадлежавшую Рею, уже несколько дней, кроме полиции, не заходил никто.