Мотылёк над хищной орхидеей

— Ты виделся с кем? — медленно, печатая слог, переспросил тот. В груди Рея клокотала холодная злость. Все попытки оградить Конрада, вырвать из-под носа у мексиканца были тщетны, если сам Конрад намеревался их перечеркнуть.

— Успокойся, Рей. Я собирался пойти к тебе и спросить: Кто он такой?

Рей молчал несколько долгих минут. Желание запереть Конрада и не выпускать больше вообще никуда боролось в нём с пониманием, что он сделал уже достаточно, чтобы тот возненавидел его.

Наконец Реймонд встал, подошёл к ноутбуку, стоявшему на столе, и, включив его, ввёл в адресную строку адрес, которого Конрад не разглядел.

На экране появилась реклама спа-салона для мужчин на маленьком мексиканском острове Канкун. Конрад плавно соскользнул с кровати и, приблизившись, коснулся тачпада, чтобы пролистать фотографии молодых массажистов и тренеров — красивых, как на подбор.

Конрад сглотнул.

— Это место для очень, очень состоятельных людей, — произнёс Рей тем временем голосом таким чужим, что Конрад не узнал бы его, не будь он уверен, что говорит именно Рей.

— И они там… — Конрад прокашлялся, — они такие, как я?

— Я продал ему несколько человек. Но на сайте появились не все. Так что я ничего не могу утверждать.

Конрад сглотнул.

— Господи, Рей… — выдохнул он и сам не заметил, как сполз на пол и оказался прижат спиной к краю кровати, — я не верю тебе.

Рей молчал. Очень долго, так что Конрад почти уже забыл о том, что он всё ещё находится здесь.

— Я не хотел тебя пугать, — куда мягче произнёс он, — но я тебя ему не отдам. Я боюсь за тебя, Конрад. Если ты думаешь, что мне приятно держать тебя здесь и каждый день видеть, не смея коснуться, то ты самовлюблённый идиот. Но я на самом деле боюсь, что кто-нибудь, похожий на Корреса, причинит тебе вред. Я стараюсь как могу. Но если ты сам пойдёшь ему в руки, то я не смогу добиться ничего.

Конрад всхлипнул. Лицо его уткнулось в скрещенные руки, и он успел произнести:

— Почему? Почему вам всем нужно только одно? Почему вы уверены, что я только для этого и подхожу? — прежде чем окончательно перестал контролировать себя.

Рей на мгновение прикрыл глаза, затем опустился рядом с ним и, притянув к себе, несколько раз провёл рукой по волосам.

— Я обычный… — выдохнул Конрад, — в моём теле нет ничего. Зачем оно всем… всем вам?

— Неправда, Кони. Мне нужно не оно.

Он коснулся губами виска Конрада, вызвав новую волну судорожных всхлипов.

— Кони, я не отдам тебя никому.

— Ненавижу тебя, Рей! — выдохнул Конрад, не пытаясь выпутаться из его рук.

— Хорошо, — Рей снова поцеловал его в висок, — я заслужил. Но, пожалуйста, останься со мной. Я тебя люблю.

— Тебе всё равно… что чувствую я… да, Рей?

Рей молчал так долго, что Конрад поднял лицо и вгляделся в его глаза — но не смог разобрать ничего.

Реймонд сидел неподвижно, бережно обнимая его, больше не пытаясь ничего сказать, и Конрад не выдержал — уткнулся ему в плечо и зарыдал.

* Хайме Сабинес

«Любовь моя и жизнь тебе одной…»

** Луис де Гонгора-и-Арготе

«A una dama muy blanca, vestida de verde»

Глава 7. Попытки

25 ноября

Снега не было. Серость, царившая за окном, навевала на Конрада тоску и заставляла вспоминать о том, как год назад, почти в то же время, они с друзьями готовились отмечать Рождество. Это было странное чувство — когда рядом нет никого родного, и в то же время ты ощущаешь себя частью одного целого, собравшегося в стенах дома. Ты можешь не говорить и даже не слушать, тебе не надо притворяться или быть сильным — тебя принимают таким, как есть.

«Вспомнил ли кто-то из них обо мне?» — думал Конрад. Он пробовал заходить на фейсбук, но за прошедшие полтора года никто ему так и не написал — только Линдси извинялась за неудавшуюся встречу с отцом, но Конрад лежал в больнице, когда пришло её сообщение, и потому разговор заглох.

Ещё несколько раз Диего Торрес пытался выйти с ним на связь, но с молчаливого одобрения Конрада Рей усилил контроль. Теперь всё, что получал Конрад по почте или через курьеров — а таких вещей было немного, потому что всё необходимое для него заказывал Жак — проверялось охраной. Самого Конрада всегда сопровождало минимум двое, и Кристера убрали на другой пост.

Конрад не пытался его защищать. У него хватало собственных проблем. Грава почему-то торопил с работами, которых у Конрада набралось уже больше десятка — хотя среди них и не было таких больших, как те, что он начинал делать в глине. Приближалась сессия в Академии, и хотя Конрад заранее прочёл все учебники, теперь его слегка мандражило при мысли о том, как он будет сдавать экзамены — всё-таки полтора года вдали от обучения давали о себе знать.