Мотылёк над хищной орхидеей

Рей в последние дни по большей части пребывал в разъездах, оставляя Конрада в неведении относительно того, чем занимается без него. Дома он почти не бывал и работать предпочитал в офисе, но в этот вечер всё выглядело так, будто он попросту не знал чем себя занять.

Сам Конрад тоже не спал и не хотел ложиться спать. Он отставил в сторону порядком надоевший цветок и взялся за новый эскиз — одному из ребят, ходивших в студию Гравы вместе с ним, понравилась его змея, и он попросил сделать садового зайца. Конрада позабавила эта идея, тем более что ему в последнее время было всё равно, что резать из камня — сам процесс увлекал настолько, что результат значения не имел. Ему нравилось наблюдать, как от плотного среза отходят белые тонкие листы, как прорисовываются в бесформенной махине чьи-то черты.

Слепок зайца и чертежи он сделал довольно быстро. Эта работа стала своего рода отдушиной для него, поводом забыть обо всём, что происходило в последнее время. А теперь он с удивлением смотрел на миролюбивое существо, которое нужно было переносить в камень, и невольно думал о том, как проста и приятна была его жизнь до того, как в ней появился Рей. Он думал о пунше в доме брата Лоуренса и о том, как они сидели в пабе за два квартала от кампуса и пили пиво, вкус которого Конрад уже успел забыть. Вся эта жизнь казалась ему сном. Она нравилась ему — но Конрад вовсе не был уверен, что хочет вернуться туда. Заяц принадлежал ей и был своеобразным прощанием с ней, потому что Конрад знал, что даже если Рей отпустит его, он сам не вернётся в Шотландию уже никогда.

Подойдя к окну, он разглядел свет в другом крыле. Комната вдруг показалась ему пустой. Пустой была вся эта жизнь, когда Рея не было в ней.

Воспоминания о визите Брюса всплыли в голове, и Конрад решительно направился к двери, ведущей в коридор.

Рей усмехнулся уголком губ и, подойдя к окну, замер, глядя на парк.

— Не совсем то слово, Конрад. Я всегда был белой вороной в семье. Я всё и всегда делал не так. Я спал с мужиками, тратил деньги… Встречался не с теми людьми. Заводил не тех друзей. К тому же, у нас разные матери — отец развёлся с моей, когда мне было пять лет, но меня оставил при себе. Он ошибся — как говорил потом. А Брюс… Ну, он всегда был герой. Всё делал так, как и хотел отец. Я ни на что не годился по сравнению с ним. Ему отец оставил фирму — а мне грёбаный отель, завязанный в криминал. Охрененный подарок на шестнадцать лет.

Рей замолк, переводя дух.

— В общем, Брюс — что-то вроде уменьшенной копии моего отца. А я всего лишь неудавшийся клон с одной ногой. Странно, что меня не вышвырнули на помойку ещё до того, как я повзрослел. Но едва появилась возможность отправить меня в школу с полным пансионом — отец воспользовался ей. И с тех пор мы виделись только на семейных торжествах. А вот Брюс… иногда приезжает ко мне. Для того, чтобы в очередной раз попросить подписать бумаги о передаче фирмы — но подозреваю, скорее для того, чтобы облить меня дерьмом.

— Тогда почему ты пускаешь его? — спросил Конрад. Он шагнул к Рею и, замерев у него за спиной, опустил голову тому на плечо.

Рей вздрогнул, на мгновение оба ощутили неправильность момента, но Конрад не шевельнулся, и Рей поспешил поймать его ладонь, чтобы не дать отступить.

— Будет глупо, если я скажу, что всё равно хочу подружиться с ним?

— Нет, — Конрад едва заметно качнул головой и прикрыл глаза. Так близость тела Рея ощущалась только сильней. Ноздри заполнил аромат Caron’s Poivre, который Конрад подобрал для него почти что год назад. — Я понимаю тебя.

Рей молчал.

— Не оставляй меня, Конрад, — попросил он.

— Я не могу, — Конрад отвернулся и высвободил руку, — я не могу быть с тобой, Рей. Ты человек, которого я ненавижу больше всего на земле. И я не знаю, зачем ты сделал это со мной.

Глава 6. Подарки

25 октября

На некоторое — совсем недолгое — время Реймонду показалось, что между ним и Конрадом протянулась незримая нить. Тот не оттолкнул его и не забыл, когда мог бы сделать это, и Рей почувствовал, что в сердце его зарождается подобие надежды.

Оставшись в одиночестве после отъезда брата, он тщательно обдумывал всё, что произошло, и пытался разобраться в том, что хотя бы недолго позволило ему ощущать подбородок Конрада на своём плече.

Конрада не волновали подарки — он принимал ровно то, что требовалось ему, чтобы жить. Но тогда, полтора года назад, когда они ещё не виделись лицом к лицу, Конрад не уставал спрашивать Рея обо всём, что касается его самого. Рей избегал ответов, потому что не мог позволить их себе. Но теперь ему нечего больше было скрывать. Всё, о чём Рей так боялся говорить, Конрад уже знал.

Именно сейчас, как никогда, Рей хотел бы рассказать ему о себе и своей семье. Но именно теперь просто позвать к себе Конрада и завести с ним разговор он не мог.