Мотылёк над хищной орхидеей

Бросив на Юргена короткий взгляд, Реймонд заметил, как в голубых глазах отразился страх. За вычетом шрама тот по-прежнему оставался красив. Но смотреть на него было больно глазам. И Рей понятия не имел, куда денет его, если решится купить. Даже прислугу в доме он подбирал так, чтобы радовала глаз. А Юрген ничего не умел — и никогда не хотел уметь. Он не учился в колледже, не отличался математическим складом ума — хотя цену драгоценного камня и мог определить, бросив на него один-единственный короткий взгляд.

Рей невольно улыбнулся собственным мыслям, подумав, что это пусть и не слишком хороший — но вариант.

— Разумеется, вы понимаете, — вслух сказал он, — что в таком состоянии мальчик сильно потерял в цене. В каком-нибудь отеле вам дадут за него пару тысяч, не более того. А риск, что эта сделка выйдет на свет, очень велик.

— Да… — разочарованно протянул Сторрен, — честно говоря, мне кажется, что тогда проще избавиться от него.

Рей поджал губы, подбирая такую цифру, чтобы не выдать свой интерес, но и не оскорбить.

— По старой дружбе я дал бы вам пятнадцать тысяч.

В глазах Сторрена, устремившихся на него, промелькнул любопытный блеск.

— Вы же говорите, что не сможете его выгодно перепродать.

— Я сказал, что этого не сможете сделать вы. А у меня есть на него клиент.

— И сколько он вам даст?

Рей поднял бровь.

— Уильям, я не разглашаю такой информации. Как бы вы посмотрели на меня, если бы я рассказал подобное о вас?

Сторрен пару секунд буравил его мрачным взглядом.

— Пятьдесят, — сказал он.

— Простите, — Рей усмехнулся и опустил на столик стакан с фрешем, который не успел допить, — это несерьёзно, я уйду в убыток.

— Вы и так неплохо заработали на нём.

— Это было давно, и тогда их было два.

На «товар» Рей старался не смотреть. Его самого коробило от произнесённых слов. Он провёл пальцем по собственному шраму — можно было утешать себя тем, что подобное украшение сделает Юргена умней. Но потерю брата никто из них забыть бы не смог.

— Двадцать, — нехотя уступил Сторрен.

— Хорошо. Переведу деньги в ваш благотворительный фонд.

Забрать Юргена в тот же день не удалось. Даже поговорить с ним Рей возможности не имел. Лишь обменялся взглядами и, уходя, увидел, как тот со страхом смотрит ему вслед.

Самому Рею по-прежнему было неспокойно. Ничто не мешало Сторрену поразвлекаться напоследок. Но всё обошлось. Юргена под наркозом доставили в особняк Рея во Франции через несколько дней. Оставалось решить, что делать с ним теперь.

Глава 5. Близкие люди

24 октября

— Ты знал, кто именно хочет меня купить?

Конрад наносил удар за ударом, и при всей своей сноровке Рею с трудом удавалось их отбивать. Спортивный зал — в этой небольшой квартире единственный на двоих — крутился перед глазами Рея, как карусель. Рею давно уже хотелось пить, но бывший любовник оставался неутомим.

— Нет, не знал! — Рей заблокировал очередной удар.

Два дня назад Конрад высказал желание тренироваться вместе с ним. Это был прогресс, и Рей поспешил согласиться, потому что в последнее время они видели друг друга настолько редко, что он согласен был уже на всё.

Только теперь, оказавшись в спортзале с Конрадом один на один, он понял, что это был просто повод, чтобы получить возможность его избить.

Конрад дрался плохо, но Рей не мог решиться нанести ему ответный удар, опасаясь причинить боль. Стоило замахнуться и сфокусировать взгляд на слишком тонкой — для бойца — руке или узком плече, как его собственный кулак терял инерцию. Хотелось гладить, а не бить. И потому большую часть ударов Рей получал сам.

— Как ты себе это видел, Рей? — задыхаясь, но продолжая бить, спрашивал Конрад, не замечая этих колебаний или попросту не желая замечать. — Ты трахаешь меня, пока у тебя есть настрой, а потом сдаёшь в утиль? И я раздвигаю ножки перед кем-то ещё?

Рей не заметил, как замахнулся уже по-настоящему, и, легко вывернув Конраду руку, толкнул его к стене, чтобы затем нанести удар. В последнее мгновение, увидев в глазах Конрада настоящий страх, он смог отвести кулак, и тот врезался в стену у его головы.

Конрад перевернулся в его руках и испустил шумный вздох.

— Я представить этого не мог! — прошипел Рей в самое его лицо. — Когда думал, что кто-то ещё будет касаться тебя — сходил с ума. Когда думал, что ты сможешь отдаваться кому-то ещё так же, как и мне!

— Тогда зачем! — выкрикнул Конрад, и в зале наступила тишина.

«Два миллиона, Рей», — только и звучал голос Майкла у Рея в голове. И всё, что он мог ответить на это самому себе: «Идиот». Рей не представлял, как два миллиона могли бы окупить этот единственный проведённый с Конрадом год. Единственный год, когда он чувствовал себя живым. Единственный год, когда он не был одинок.

Тяжело дыша, Рей привалился лбом к стене. И только когда увидел, что Конрад уже собирается уходить, произнёс:

— Конрад… завтра приедет Брюс.

Конрад молча замер у выхода за дверь.

— Не волнуйся, — сказал он тихо, — я не собираюсь говорить ему, кто ты есть.