Мотылёк над хищной орхидеей

— Продемонстрировать трофей, — констатировал он, отворачиваясь к окну.

Рей снова дёрнулся, но Конрад не смотрел на него.

— Зачем ты так со мной? — тихо спросил Рей.

— А зачем ты так со мной? — Конрад резко повернулся и в упор посмотрел на него. — Я хоть раз тебе в чём-то отказал, Рей?

Он помолчал, а затем продолжил:

— Впрочем, с моей стороны это глупый вопрос. Я ведь нужен был не для того, чтобы давать что-то тебе. Тебе нужна была кукла, которую ты смог бы продать. Мальчик для секса, который никогда не отказал бы никому. Я так хотел быть только с тобой, Рей… даже тогда, когда ты снимал на камеру, как трахал меня. Даже тогда.

— Я никогда, — процедил Рей сквозь зубы, — никогда, Конрад, не причинял тебе целенаправленную боль.

Конрад пожал плечами и снова отвернулся к окну, а через минуту за окнами показалось украшенное колоннами здание знакомого особняка. Лимузин замедлил ход, въезжая через витые чугунные ворота в парк, и остановился у дверей.

Рей вышел первым, обошёл машину и открыл перед Конрадом дверь. На мгновение их руки соприкоснулись, а взгляды пересеклись, и Рея пробил ток. Он не мог отвести глаз. Конрад тоже смотрел на него. И всё же первым справился с собой. Отвернулся, защищаясь от Реймонда плечом, и двинулся ко входу в дом.

Глава 4. Окно в прошлое

14 октября

Вечер, казалось, тянулся бесконечно долго. Рей опасался и на шаг отпустить Конрада от себя. Сердце начинало гулко биться в груди, стоило только отвернуться от него. Было страшно до колик, что что-нибудь произойдёт.

Рей соврал — вернее, как любил делать, сказал не всё. Он не стал уточнять, что сейчас, после всего, что произошло между ними, не хочет появляться здесь один. Боится, что не вынесет этих хлещущих со всех сторон волн вожделения — которые создал сам.

То и дело он оглядывался на юношу, идущего с ним плечом к плечу. Конрад изменился за последний год. Выкрашенные на Тодосе волосы отросли, но он не стал возвращать им изначальный цвет или отстригать. Напротив, сейчас они оказались собраны в маленький хвостик, и Конрад то и дело заправлял за ухо выпадавшую из-за него прядь. В эти мгновения Рей видел тонкую руку совсем близко от своего лица и сходил с ума от желания прикоснуться к ней губами — но сдерживал себя.

Конрад не соприкасался с ним ни рукой, ни локтем, ни плечом. В первый раз они выходили куда-то вместе вот так — чужие друг другу, а не слитые в одно. И тем не менее Рей чувствовал, что Конрад здесь, рядом с ним, и от этого становилось немного спокойней.

Рука так и тянулась стиснуть его ладонь в своей руке.

А потом Рей замер, увидев пару идущую им навстречу — Уильям Сторрен, старый партнёр Рея из Вашингтона, и рядом с ним один из двоих близнецов — Юрген Клерссен.

Лицо Юргена пересекал уродливый шрам, тянувшийся от виска до подбородка, и можно было не сомневаться в том, что модельной карьеры ему больше не видать.

Сенатор коротко поздоровался с Реем и не преминул бросить любопытный взгляд на Конрада, стоявшего рядом с ним.

— Говорят, вы своему протеже сделали операцию, а мой хирург подвёл.

— Простите? — сам не узнавая свой голос, произнёс Рей. Близнец смотрел на него в упор, и во взгляде его смешивались ненависть и мольба.

— Второй. С этим я рисковать не стал. Придумали один аттракцион… Не хочется рассказывать здесь. Одним словом, мальчики обзавелись шрамами. Через некоторое время я попытался исправить лицо беленькому… но у него вся кожа сползла.

— И где он теперь? — сухо спросил Рей.

— Покончил с собой. Такая беда… но к вам никаких претензий нет, в момент покупки товар был хорош.

Конрад дёрнулся, и, опасаясь, что тот кинется прочь, Рей поймал его за руку — но Конрад тут же выдернул её и лишь в упор посмотрел на Рея.

«Ты их продал»? — читалось в его взгляде. Рею стало холодно и тошно, но ответить сейчас он не мог.

Он повернулся к сенатору и снова натолкнулся на взгляд Юргена, буравивший его.

— Кони, — тихо сказал он, — ты не покажешь сенатору стол с закусками? Сам знаешь, новые канапе могут его заинтересовать.

Глаза Конрада расширились на мгновение, но затем он кивнул.

— Хорошо, — и, болтая какую-то вежливую ерунду, повёл сенатора прочь.

Юрген остался стоять.

— Прости меня… — прошептал Рей.

— Помоги… — только и выдохнул тот.

Губы Рея дёрнулись.

— Не могу, — сказал он и, отвернувшись, двинулся прочь.

Слова Юргена и его нового хозяина не переставая звенели у Рея в голове. Некогда красивое лицо, изуродованное шрамом, заставляло изо всех сил сжимать подлокотник.

«Что это должна быть за игра»? — думал Рей и ответить самому себе не мог.

Ни Юргена, ни его брата он никогда не любил. Это был эксперимент. Фантазия. Не более того.

В каком-то смысле эти двое даже раздражали его, потому что всегда хотели получить больше, чем он мог им дать. Да и сами отношения были недолгими — если вообще можно назвать отношениями такое положение дел, когда двое постоянно пытаются втянуть третьего в секс и выжать из него щепотку материальных благ, а этот третий не переставая подбирает себе более выгодный вариант.