Мотылёк над хищной орхидеей

У самого у него все еще чесалось место укола, куда ему ввели чип. Через два часа должен был активироваться передатчик сигнала, они решили перестраховаться на случай проверок на сканере, хотя это и было маловероятно. Конрад вдруг почувствовал себя искусственным спутником — и от этого ему захотелось смеяться. Но и сам он понимал, что все это от нервов.

Вертолёт уже заходил на посадку, и Майкл первым выпрыгнул на неровную, покрытую травой и песком, импровизированную посадочную площадку. Рей и Конрад, которого последний держал за руку, последовали за ним.

— Прошу прощения, — прокричал Майкл, стараясь перекрыть шум винтов. Делегация мексиканцев стояла с другой стороны. Рей дал отмашку выключить мотор, и шум утих. — Прошу прощения, — повторил Майкл, выходя навстречу Диего Корресу и пожимая ему руку, — внутренние противоречия разрешены. Мы готовы к сотрудничеству, и всем нам не терпится произвести обмен.

Коррес кивнул, пожал ему руку и вышел вперёд. Сначала посмотрел на Рея.

— Жаль, что пришлось прибегать к крайним мерам, чтобы добиться своего, — сказал он. Глаза его полнились насмешкой, но Рей стиснул зубы и промолчал, предоставив на этот раз Майклу говорить за двоих.

Диего перевёл взгляд на Конрада и, приблизившись к нему, приподнял двумя пальцами подбородок.

— Почему не отвечал на мои звонки? — поинтересовался он.

Конрад попытался отвести взгляд, но положение, в котором Коррес удерживал его лицо, не позволяло сделать этого.

— Я считаю, что должен быть верен тому, кому принадлежу, — выдавил он.

Коррес негромко раскатисто рассмеялся и выпустил его.

Затем кивнул спутникам, и один из них, державший в руках чёрный чемодан, опустил его на землю и раскрыл крышку.

— Четыре, — сказал Диего, — и, честно говоря, это очень много. Но раз уж таков уговор…

— Таков уговор, — подтвердил Рей. Он бы согласился сейчас на любую сумму — единственное, чего ему хотелось, это завершить это дело побыстрей.

Диего снова посмотрел на Конрада и кивнул ему, указывая на другой — чёрный — вертолёт, стоявший поодаль.

— Жди меня там, — сказал он.

Конрад кивнул и, спиной чувствуя провожающие его взгляды, направился туда, куда ему показал мексиканец.

Диего перекинулся с продавцами ещё парой слов, а затем последовал за ним. Едва он опустился на сидение напротив Конрада, как вертолёт стал подниматься в воздух, и на какое-то время шум винтов заглушил все остальные звуки. Конрад смотрел в окно, на становившуюся всё меньше фигуру Рея в чёрной рубашке с рукавами, закатанными до локтей. Конрад видел, что Рей тоже смотрит на него, и от того тоска, охватившая его, стала ещё сильней.

— Что теперь? — спросил он, поворачиваясь к Корресу.

Тот наклонился, поймав подбородок Конрада, потянул к себе и впился в губы жёстким, собственническим поцелуем.

— Mi amor*, — выдохнул он, — я бы трахнул тебя прямо здесь.

Конрад сглотнул. Перспектива воплощения этого обещания в жизнь весьма испугала его.

— Я стою четыре миллиона? — спросил он.

— Я получу больше, когда ты обслужишь моих друзей. Твоя выставка произвела фурор, mi bebe**. Можно было бы подождать, и ты бы стал стоить как Шакира, но я не умею слишком долго терпеть.

Конрад молчал. Диего выпустил его, позволяя откинуться назад.

— Рей был прав, — тихо сказал он, — ты собираешься отправить меня в бордель.

Диего раскатисто рассмеялся.

— Глупый. Борделей уже больше сотни лет как нет.

Он тоже откинулся назад и очертил фигуру Конрада жадным взглядом, мысленно раздевая его.

— Я всё же попробую тебя разок, — подвёл он итог, — всё равно тебя уже распечатали до меня.

Рей не мог отвести взгляда от таявшей в небе чёрной точки вертолёта, пока та окончательно не исчезла за горизонтом.

— Это был идиотский план, — сказал он.

— Да вся эта история была идиотской с первых дней, — отрезал Майкл, приближаясь к нему и останавливаясь в паре шагов. — Рей, может развеемся, отдохнём? Плюнь на него, деньги уже у нас. Что прошло, то прошло.

Рей перевёл взгляд с горизонта на него.

— Ещё слово, и я тебя пристрелю, Майкл. Я не шучу.

Майкл фыркнул.

— Ладно… Тогда полетели назад. Торренс захочет узнать результат.

Честер Торренс дал согласие на операцию на третий день после того, как узнал, что ни Конрад Кейр, ни Майкл Бун показаний не дадут. Сделка, которую ему предлагали, не нравилась Торренсу от и до. Она не только ставила под удар его отношения с новым покровителем — которыми он и сам уже принял решение рискнуть — но и лишала его желанной добычи, ради которой он пошёл на компромисс с самим собой. И всё же другой возможности посадить хоть кого-нибудь из тех, кто замешан в торговле людьми, он не нашёл.

*моя любовь

** мой малыш

Глава 14. Перевалочный пункт

Минут через пятнадцать полёта Конраду завязали глаза, и сам вертолёт сделал крутой разворот. Хотя Конрад и сомневался, что смог бы каким-либо образом восстановить проделанный путь в голове.

Мексиканец больше не разговаривал с ним. Только через некоторое время, как на глазах Конрада оказалась повязка, спросил:

— Ты не выглядишь удивлённым той «работой», которую я намереваюсь тебе предложить.