Мотылёк над хищной орхидеей

Поцеловав Рея в прихожей, он скрылся в душе — а Рей, на ходу раскидывая одежду, направился в свой. Конрад не знал, сколько времени потребуется тому, но намеревался закончить раньше, так что когда Рей, обмотанный белым полотенцем, вышел из своей ванной и направился в спальню, Конрад уже лежал на кровати перед ним.

Рей остановился и склонил голову набок, разглядывая его. Прошлая их ночь прошла в почти что полной темноте — да и все их «ночи» до того. Впервые он имел возможность рассмотреть любовника целиком, и улыбка невольно расцветала на его губах по мере того, как взгляд скользил по волнистому контуру мышц.

— Для тебя приготовили спальню, соседнюю с моей, — нехотя сказал он.

— Обязательно было напоминать? — спросил Конрад и тут же уточнил: — Ты мне этого не говорил.

Рей подошёл к нему и, опустившись на кровать, проследил контур тела Конрада одной рукой. Кожа была гладкой на ощупь, покрытой лишь малюсеньким пушком.

Рука скользнула вниз, сдвигая одеяло, и остановилась на бедре. Взгляд упал на приподнявшийся член.

— Возьми меня, Рей.

Рей почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Привычный и простой половой акт, к которому он привык, как к утренней чистке зубов, внезапно оказался настолько важным переходом в новое состояние, шагом близости, которой он, сам того не понимая до конца, ждал уже давно.

Рей наклонился к Конраду и медленно поцеловал. Рука сама скользнула по животу и, поймав член, принялась ласкать.

Конрад развёл ноги и выгнулся навстречу, силясь приникнуть к Рею всем телом.

Тот не заметил, как сползло полотенце, и как сам он оказался зажат сильными бёдрами. Рука Реймонда сползла ниже, Конраду между ног, и нащупала скользкий от смазки вход.

— Почему? — спросил Рей и почувствовал, как глухо звучит его собственный голос.

— Я хочу быть с тобой, Рей. Сам. Целиком. Хочу, чтобы тебе было со мной хорошо.

Конрад первым втянул его в новый поцелуй, и Рей, раздвинув ягодицы Конрада одной рукой, медленно вошёл. Тот бился под ним, и Рей чувствовал в собственном теле отголоски пылающих в нём чувств — желания, страха, наслаждения и боли.

— Я люблю тебя, — прошептал Конрад, прижимая его к себе.

Рей будто во сне различил собственный голос, повторивший:

— Я тоже тебя люблю.

Глава 10. Ассоциации

Конрад широко распахнул глаза, просыпаясь от давно забытого чувства: как будто Мастер вот-вот придёт за ним.

Абсурд этого ощущения здесь, в ухоженной квартире Рея в Женеве, заставлял леденеть конечности.

Конрад не хотел думать о том, что прошло. Хотел поверить, что они с Реем в самом деле просто любовники, хоть и понимал, стоило задуматься хорошенько, что ничего такого между ними в обычной жизни быть не могло.

Рей был нежен и заботлив, внимателен и чуток — как в кино, и Конраду до боли хотелось верить ему. Его не волновало то, что, едва раздаётся звонок телефона, предназначенного для деловых контактов, как Рей, извинившись, выходит в соседнее помещение и прикрывает за собой дверь. Скорее наоборот — это делало более реальным и настоящим то, что происходило в течение дня.

В первой половине дня Рей был занят — но не так плотно, как можно было ожидать от человека с его достатком. Он мог работать у себя, но чаще выезжал в офис. На несмелый вопрос Конрада, чем занимается его фирма, без тени сомнений ответил, что торгует землёй. И показал Конраду сайт.

Конрад хмыкнул.

Возможность доступа к интернету на какое-то время опьянила его, но он так и не нашёл, к чему её применить. Ни с кем из друзей разговаривать он не хотел, тем более с отцом. Собирался было набрать сестре сообщение, что у него всё хорошо, но замер, коснувшись пальцем клавиатуры над кнопкой «отправить». Подобное сообщение лишь больше взбудоражило бы её и всех остальных. Конраду мучительно нужен был совет относительно того, как поступить.

На выбор были два человека, которые разговаривали с ним, вели себя открыто и тепло: сам Рей и начальник его охраны, светловолосый гигант Йонас, которому было поручено сопровождать Конрада в прогулках по городу.

Вынужденно, связанные поручением Рея, они проводили почти всё время вдвоём — остальную охрану можно было не принимать в расчет, потому как она держалась на расстоянии и никогда не вступала в разговор.

Йонас показывал ему Женеву, которую, как оказалось, знал лучше, чем любой гид.

— Я прожил здесь пару лет, — с улыбкой признался он, — до того, как открыл охранное бюро.

— Сколько тебе лет? — ненароком поинтересовался Конрад после этих слов.

— Двадцать шесть.

— Не так уж и стар, — Конрад усмехнулся, — а… шефу?

— Нет и тридцати.

Конрада почему-то пробрала дрожь. С этой небольшой обмолвки и начался не оставлявший его все последующие дни мандраж — с этой и ещё с одного маленького нюанса, от которого его едва не хватил инфаркт.

В тот день, проснувшись и ожидая, что окажется в тёплых объятиях своего новоявленного любовника, Конрад потянулся и, вытянув руку, попытался обнять Рея, который должен был бы лежать рядом с ним — но никого, кроме себя, в кровати не нашёл.