Мотылёк над хищной орхидеей

— Привет. К тому времени, когда Конрад пришёл в себя, Рей уже прорвался в палату, так что первым, что он увидел, было его лицо. — Привет, — Конрад вяло улыбнулся и раньше, чем ощутил скованность в лице, потянулся рукой к нему. Рей осторожно пересел в изголовье кровати, так чтобы можно было обнять Конрада сзади и прислонить спиной к себе. Поцеловал в висок. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Как человек, в которого всадили нож. — Помнится, это означает «не очень хорошо». Конрад запрокинул голову, с любопытством глядя на него. Попытался приподнять руку и коснуться пальцами шрама, но задел капельницу и был вынужден опустить её назад. — Что со мной будет? — Что произошло? Обе фразы прозвучали в унисон. Конрад напрягся, и Рей тут же успокаивающе сжал его ладонь. — Какой-то араб, — сказал он, — псих. Гомофоб? — Араб? — Рей нахмурился. — Сможешь узнать по фото его лицо? Конрад кивнул. — Он не пытался скрываться. Полный идиот. — Он что-нибудь говорил? Конрад машинально стиснул его руку и непривычно отстранённым голосом произнёс: — Нет. Ничего. Какую-то белиберду на непонятном мне языке, — поправился он. Рей поджал губы. Дежавю становилось всё сильней. — Рей… — голос Конрада прервал его мысли, — почему я не смог сделать ничего? Юрген ведь занимался со мной… Рей нахмурился. — В первый раз всегда тяжело, — сказал он. Но отметил мысленно, что и сам он не смог сделать ничего. — Я заставлю этого урода заплатить, Кони. Только дай мне несколько дней. Конрад, к его удивлению, спорить не стал — просто кивнул и прижал ладонь Рея тыльной стороной к виску. — Я люблю тебя, — прошептал, — что бы ни случилось дальше, я хочу, чтобы ты знал. Рей склонился и поцеловал его в висок, туда, где только что была его рука. — Я тоже тебя люблю, Кони, — сказал он. Сделал глубокий вдох. — Нам нужно решить ещё один вопрос. Конрад кивнул. — Сейчас мы в Глазго. На полное восстановление тебе может понадобиться от двух недель. Смотря какой курс лечения мы изберём. — Так. — Я бы предпочёл перевести тебя в Швейцарию на это время. Во-первых, потому, что там врачи, которые лечили меня. Во-вторых, потому, что не очень хотел бы провести это время в Глазго — а я должен быть если и не рядом, то неподалёку от тебя. Конрад кивнул. — Меня ничего не держит здесь, — он прикрыл глаза. — Ты хочешь, чтобы я сообщил твоей семье? — Нет. Мне будет тяжело лежать… и ждать… придут они или нет. Рей вздохнул и прижал его крепче к себе. Он понимал то, о чём думал сейчас Конрад слишком хорошо. — Второй момент, — продолжил тем временем Рей и на некоторое время замолк, думая, с какой стороны подойти к вопросу, чтобы не задеть. В конце концов решил сказать напрямик: — Ты должен подписать разрешение на перевод. И на пластику. Конрад заледенел. — Что? — уточнил он. Рей прикрыл глаза. — Ничего особенного. Он сильно порезал тебя. Видимо, хотел испортить лицо. Но этот номер не пройдёт. Конрад машинально коснулся щеки, которую давно перестал чувствовать, и обнаружил на ней бинты. «Он наиграется и бросит тебя», — прозвенело в голове. — Мне нужно поговорить с врачом, — тихо сказал он. — Хорошо, — легко согласился Рей, — хотя он советовал нам обсудить это между собой. — Я боюсь, Рей. Рей молчал. Этого он уже не понимал — но готов был принять. — Ведь может стать ещё хуже, — пояснил Конрад. — А что, если я… Если я откажусь? — Тогда у тебя останутся шрамы на лице. — Ты бросишь меня? Рей вздрогнул и, чуть сдвинувшись в сторону, внимательно посмотрел ему в лицо. — Если нет — значит нет, Конрад. Без тебя я не смогу, со шрамами или без. Рей в последний раз поцеловал его. — Мне нужно провести ещё несколько встреч, — он замешкался, размышляя, затем вынул из кармана собственный телефон и вложил Конраду в ладонь, — если что-то случится, что-то вспомнишь или просто соскучишься — звони. Второй мой номер забит в память под номером семь. И еще — когда придет полиция, скажи, что ничего не запомнил — все равно никого не найдут. Конрад кивнул. Рей поднялся и вышел, а он лежал ещё какое-то время, прижимая телефон к себе, пока не появился врач. Конрад молча подписал все бумаги, и когда тот вышел, уткнулся носом в мобильный, которого не видел уже почти год.