Можай

Утром капитан Макнери позволил себе полежать подольше — корабль никуда не летел, а стоял, словно находился в каком-нибудь порту. Не хватало только кабака, куда можно было бы отправиться с заслужившей такое право частью экипажа. Вчерашнее помнилось достаточно ясно, и в душе космического волка всколыхнулась досада на ветреную Пинни Гро. Всколыхнулась — да и улеглась. Не хватало еще делать из этого трагедию. Линс Макнери был не из таковских. По укоренившейся привычке он, еще не совершив утренних процедур, связался с рубкой — и оказалось, что далеко не все находятся на рабочих местах. Начинать утро с разноса не хотелось, да и понятно было, что команда расслабится, узнав о близком возвращении к нормальной жизни. Поэтому капитан ограничился легкой руганью и обещанием походатайствовать перед руководством о лишении разгильдяев части зарплаты. В соответствии с пунктом их контрактов о мерах воздействия при недобросовестном исполнении должностных обязанностей. После ругательной части разговора он узнал от Элвиса Косты (у первого помощника были красные глаза, и перегаром несло даже с экрана) о том, что поутру с «Пузатиком» хотело пободаться морское чудовище, но танкисты заставили его позорно отступить и вернуться в родную стихию. Услышав такое, Макнери связался с лейтенантом Ольгундом Брюмом и выразил бравым военным свою признательность. И получил еще одну новость — об ушедшем с берега пассажире и бросившемся за ним вдогонку Дунго Коваржеке. Из описания он понял, что речь идет о преступнике Станисе Дасале, и некоторое время размышлял, нужно ли посылать танк вслед за полицейским. А вдруг местный водоплавающий гигант вздумает повторить атаку на лайнер? Вдруг он убрался отсюда не просто так, а с намерением привести еще пару-тройку себе на подмогу? В конце концов, Коваржек вооружен и должен справиться сам, это его работа. Были бы проблемы, позвонил бы. Не знает номеров членов экипажа? Так может позвонить Тумбергу, а тот свяжется с кораблем.

В общем, с Коваржеком капитан разобрался, а мысль о Тумберге заставила его вспомнить последний вчерашний разговор со следователем. Кажется, Шерлок собирался с утра вместе с экипажем супертанка и прочими ехать куда-то еще. Не сюда, на Берег Надежды, а к каким-то горам. Воспоминание об этом разговоре было не таким четким, как хотелось бы, и Макнери, вновь отложив утренние процедуры, позвонил Тумбергу. Признаваться в том, что он мало что помнит из их разговора, капитан счел неприемлемым для себя и поэтому просто поинтересовался, как идут дела у майора. Оказалось, что Тумберг уже в пути, и если обнаружит что-либо, заслуживающее внимания капитана, обязательно даст ему знать. Вот такой получился у них разговор, и Макнери, так ничего для себя и не прояснив, отправился в санузел.

Когда он уже полностью привел себя в порядок и пересчитывал бутылки с коньяком, наличествующие в шкафу, к нему заявился Араф. Бритоголовый смугляк тяжело дышал, распространяя вокруг себя тот самый запах, который присущ сапиенсам, накануне наглотавшимся портвейна, и держал в руках небольшой продолговатый ящик ядовито-зеленого цвета, с выступами и целым лесом штырьков разной длины. Ящик кое-что напоминал капитану Макнери, но не очень, поэтому он спросил:

— Что это?

Араф осторожно поставил ящик на стол, облегченно потряс руками и шмыгнул носом.

— Так это… двадцать второй хыпырка с пятой палубы. Он там стоял, возле шкафа. Я мимо шел, ну и… решил вам показать… Вроде какой-то он не такой…

Макнери отошел от коньячного хранилища, чуть нагнулся, уперся руками в стол и принялся рассматривать прибор, который он вчера потребовал вернуть на место. Точнее, он потребовал вернуть прибор «ХПРК-22» — очень нужный элемент корабельного оборудования (хотя функцию его капитан припомнить не мог), а то, что стояло перед ним, не совпадало своим видом с означенным прибором. Во-первых, настоящий «ХПРК-22» был не зеленым, а серым. Во-вторых, штырьков у него было поменьше. В-третьих, они были покороче.

Но все эти три фактора перечеркивал четвертый: на боку ящика имелся штамп, размещенный в прозрачном окошке подобно мухе в янтаре, и на штампе этом легко читались слова на росиане: «ХПРК-22. Кумамай. Завод точного приборостроения».

И все-таки это был не тот прибор, который кто-то утащил с пятой палубы.

«Значит, и тут космоворот повлиял, — подумал Макнери. — А если не только на приборы? А если и у людей начнут разные штырьки по всему телу вырастать?..»

Он передернул плечами и посмотрел на Арафа:

— У нас есть специалисты по этим штуковинам или нет у нас специалистов? Или у нас все специалисты только по спиртным напиткам?

Араф покосился на не закрытый капитаном шкаф с рядами полнехоньких бутылок, моргнул и неуверенно произнес:

— Так это… Кюкис у нас специалист, он все эти хыпырки и проверял.

— Вот и тащи Кюкису, — капитан мотнул головой на дверь каюты. — Пусть поломает голову.

Араф молча забрал прибор и направился к выходу. Макнери провожал его хмурым взглядом. А потом сказал в сгорбленную спину подчиненного: