Можай

Вождю сказали, что поездка к морю ненадолго откладывается — мол, срочно нужно навестить еще одно местное племя, а уж потом посетить летающий дом небесных роомохов. Орх Куун не только не возражал против такой задержки, но даже обрадовался и заявил, что у него есть хорошая возможность вновь лечь спать, чтобы окончательно прийти в себя после неумеренного пиршества.

Тумберг сидел, откинув голову к стенке башни, и то и дело прокручивал в голове вчерашний рассказ Троллора Дикинсона о знакомстве с Занди. Шерлок очень не любил, когда картина была неполной, и это касалось не только всяких уголовных дел, но и любых жизненных ситуаций. Поэтому он в конце концов повернулся к сидящему рядом Хорригору и начал без обиняков:

— Господин Тронколен, помнится, вы говорили, что в детстве с вашей сестрой произошло какое-то несчастье, и ее пришлось погрузить в сон. А что именно с ней случилось?

Бывший предводитель иргариев оторвал взгляд от экрана и уставился на следователя.

— Извините, если вопрос вам неприятен, — тут же сказал Тумберг. — И можете не отвечать.

— Да нет, отвечу, — произнес Хорригор. — Просто вы как-то ни с того ни с сего… — Он скользнул взглядом по сидящим напротив, у противоположной стенки, Маркассе и Оберу, которые прислушивались к разговору. — Все почти банально: мою сестру отравили. Яд предназначался мне, а пострадала Изандорра…

Не стоило спрашивать, кто пытался отравить руководителя иргариев — ясное дело, это постаралась противоборствующая сторона, сородичи Маркассы и Обера.

— Вся беда была в том, что я узнал об этом не сразу, — с мрачным видом продолжал Хорригор. — А потом действовал в спешке, не взвесив как следует все варианты. Воспользовался одним сильным заклинанием, не просчитав последствий. И вместо противоядия получил совсем другой результат. Вернее, яд-то был нейтрализован, но Изандорру я разбудить так и не смог. И хорошо, что средство все-таки нашлось, но уже без моего участия… — он вздохнул.

— Извините, — повторил Шерлок. — Просто такая у меня привычка: все выяснять до конца.

— Это профессиональное, — усмехнулся бывший властелин.

— Да уж, — развел руками Тумберг.

— Не позавидую вашей жене, Шерлок, — подала голос Маркасса.

Тумберг промолчал и вдруг сообразил, что и думать забыл о Мирилинте. А ведь она, наверное, беспокоилась о нем, места себе не находила… Наверняка ведь уже знала, что стряслось с «Пузатиком». А вот он не только нашел себе место, но и считал его вполне удобным, потому что ее не было рядом, с этой бесконечной трескотней…

И такое состояние вновь наводило его на размышления насчет возможности совместного жизненного пути.

Шерлок настолько погрузился в себя, что пропустил переговоры Дария с дежурными по складу. Правда, Силва не столько говорил, сколько слушал то, что сообщал ему то ли Рам, то ли Шиам, и становился все мрачнее. И когда он повернулся к пассажирам, те сразу поняли по его лицу, что сейчас на них свалится очень плохая новость.

Увы, так и оказалось. Транспортнику Дальразведки не удалось покинуть систему Можая — созданная Дыра почему-то не действовала. Бригада пробовала разобраться с этой проблемой, транспортник повторял попытки, но все было тщетно. Разумеется, специалисты не собирались опускать руки, однако все шестеро находящихся в танке слабо верили в то, что это приведет к успеху. Вряд ли тут можно было говорить о случайности — система Можая была ловушкой. Все это поняли, а Спиноза еще и констатировал, хоть и сделал это в достаточно мягкой форме:

— Похоже, что если отсюда и есть выход, то отыскать его в рамках господствующей парадигмы не представляется возможным.

Никто комментировать эти слова не стал. А Тумберг позвонил капитану Макнери и сказал о системе «ниппель»…

Казалось бы, что может быть хуже исчезновения надежды? Но есть, есть и кое-что похуже: ее повторное и, видимо, окончательное исчезновение.

И танк заполнила тяжелая безысходная тишина…

— Ну и что? — наконец нарушил ее Шерлок Тумберг. — В Темные века все тоже топтались на одной-единственной планете, и ничего, очень даже неплохо жили. Причем именно топтались, локтями друг друга толкали, а у нас тут простор…

— По сравнению с местом моего недавнего заточения, пространства здесь чуть ли не бескрайние, — поддержал его Хорригор.

— И есть на чем в космос выйти, при желании, — добавил Уир Обер.

— Кто б ты ни был, куда б ни шел, ты неподвижен — ты ось круговерти[8], — продекламировал Спиноза, порывшись в своих информационных кладовых. — Каждое разумное существо само по себе целый мир, и может пребывать где угодно, даже оставаясь на месте.

— Это точно, — подтвердил бывший узник подпространственного кармана Хорригор.

Маркасса промолчала: сын был рядом, избранник сердца — тоже, оба целые и невредимые, хорошо позавтракавшие. А что еще нужно для счастья?

Тангейзер тоже молчал. В глубине души он надеялся на то, что приговор все-таки не окончательный и обжалованию подлежит.

А Дарий предпочел не зацикливаться на упадочнических мыслях, а сосредоточиться на ближайшей задаче: предстоящем контакте с обитателями Большой Одинокой горы.