Может быть, однажды

Даже воспоминаний об этом и взгляда на изумленные лица Майкла и Белинды достаточно, чтобы заставить меня улыбнуться, если не рассмеяться в голос. Приятно вспомнить, какой веселой и полной жизни была Грейси. Этого тепла в душе мне хватит, чтобы дожить до утра.

Глава 35

Мы с трудом оставались на ногах до позднего вечера по нью-йоркскому времени, пили в баре нашей гостиницы почти до полуночи, а потом рухнули на огромные кровати в огромных номерах отеля «Мариотт».

Утро мы с Майклом начинаем с завтрака в ресторане гостиницы, и кузен приходит в восторг при виде вафельницы, в которой каждый может сам испечь себе вафли! Ах, эти простые радости жизни!

Белинду мы оставляем выспаться, а сами находим местечко на диванах в вестибюле, вооружившись кое-какой информацией и интернетом.

Дженнифер Фишер, как вскоре выясняется, очень важная персона в литературном мире, особенно в его готической вселенной – с такими знаменитостями встречаешься не каждый день. На веб-странице колледжа я без труда обнаруживаю ее фотографию – на меня смотрит серьезная молодая женщина с копной темных волнистых волос и россыпью веснушек на бледном лице.

Рядом – перечень научных работ и наград, расписание лекций и семинаров за прошлый год. Список длинный – похоже, Дженнифер погрузилась в мир английской готической прозы, в эту параллельную вселенную, где «Поворот винта» и «Монах»[20] сравнимы по влиянию с последними романами Ли Чайлда и фильмами о вселенной «Марвел».

Впрочем, приблизительно год назад Дженнифер перестала участвовать в литературных мероприятиях. Было объявлено, что мисс Фишер берет творческий отпуск и будет писать роман. Еще немного покопавшись в интернете, я выясняю, что книга предполагается не для высоколобых читателей, а нечто совсем неожиданное – антиутопия для подростков о рыбацкой деревушке на далеком острове, настолько отрезанном от мира, что, когда всю планету захватывает смертоносный вирус, спасаются только жители острова. Быть может, таков современный аналог английского готического романа, откуда мне знать?

На странице литературного агента я читаю о том, что права на книгу приобрело известное издательство, роман выйдет в декабре, а потом будет экранизация. В добрый путь, Дженнифер! Краткая биография сообщает, что родилась и выросла мисс Фишер в сельской местности Нью-Гемпшира, училась в Принстоне и Лондоне, а теперь живет на Гавайях вместе со «спутником жизни» и маленькой дочкой.

По определению «спутник жизни» невозможно понять, кто имеется в виду, но мне кажется уместным предположить, что это не Джо.

Со страницы литературного агента мы попадаем на личную страницу Дженнифер, которая выполнена в мрачных серых тонах, и единственное яркое пятно на ней – алое название на обложке будущей книги.

На Гавайях на шесть часов меньше, чем в Нью-Йорке, но я все же отправляю Дженнифер короткое послание, воспользовавшись формой для обратной связи на сайте. У нас сейчас почти восемь утра, а значит, на Гавайях еще ночь – я будто путешествую во времени: прилетели из Лондона, перешли на нью-йоркское время, а думать приходится о Гавайях.

Майкл отправляется нам за кофе, а когда возвращается, то мне приходит ответ.

– Она говорит, что я могу позвонить ей по скайпу, – сообщаю я Майклу, чувствуя, как одновременно меня охватывают волнение, напряжение и усталость.

– Серьезно? Она уже ответила? Ничего себе…

– Может быть, она пишет ночи напролет – вполне готично для писателя.

– Давай посмотрим, что она скажет, – говорит он, плюхаясь в огромное мягкое кресло.

Майкл с утра неважно выглядит, как с похмелья. Похож на игрушку, из которой вынули батарейки, – руки-ноги повисли, язык едва ворочается. Шевелюра в беспорядке, и на вид он – самый настоящий невыспавшийся подросток.

– Спасибо, – благодарю я Майкла и похлопываю его по колену. – За все. За то, что поехал со мной. Поддержал. И ни разу не подвел.

Пытаясь выдавить улыбку, он отвечает:

– Всегда пожалуйста, дорогая кузина. Спасибо, что пригласила. Путешествие получилось… очень познавательное. Прошлой ночью я решил, что скажу «да». Приму предложение Белинды. И объясню родителям, что я гнусный извращенец, ошибка природы.

– Не смей так о себе говорить даже в шутку!

– Но они так это видят. Отец больше никогда не упомянет обо мне на полях гольф-клуба!

Он пытается говорить весело, но я чувствую, как ему тяжело.

– А вдруг они тебя еще удивят? – с надеждой произношу я. – Ты читал письмо моей мамы. Ты знаешь теперь чуть больше о том, почему наши матери стали такими. Может быть, твоя поступит неожиданно – по крайней мере, давай не будем падать раньше выстрела.