Можно ли доверять Евангелиям?

В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее. И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка. Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя. И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице. И принесли голову его на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей.

В этом отрывке Иоанн Креститель упоминается пять раз. Дважды его называют «Иоанн Креститель», а трижды – просто «Иоанн». «Иоанном Крестителем» его называет рассказчик, а «Иоанном» персонажи повествования. Здесь присутствует определенная логика: если бы Ирод действительно услышал о Иисусе и сказал своим придворным: «Это Иоанн», то они, конечно, спросили бы: «Какой Иоанн?» Ведь имя Иоанн было одним из наиболее распространенных в Палестине, согласно данным Бокэма. Поэтому Ироду необходимо было уточнить, какого именно Иоанна он имел в виду. Матфей правильно сообщает, что именно так поступил тетрарх (14:2).

Однако в стихах 3 и 4 личность того, о ком идет речь, уже очевидна. Поэтому рассказчику достаточно просто сказать: «Иоанн». В стихе 8 сообщается, что дочь Иродиады попросила голову Иоанна Крестителя в ответ на предложение Ирода оказать ей особую услугу, и здесь она также называет его полным именем: «Иоанн Креститель». Представьте, если бы она этого не сделала! Как бы кто-нибудь узнал, какого именно Иоанна следует обезглавить? В стихе 10 рассказчик соответственно сообщает, что Ирод приказал обезглавить «Иоанна».

Итак, можно четко отличить речь рассказчика от речи персонажей. Персонажи высказываются соответственно контексту, чтобы быть понятыми. Это может объясняться двумя вариантами: автор буквально цитирует речь персонажей или настолько хорошо знаком с контекстом, что точно передает, как бы люди разговаривали в данной исторической ситуации. В любом случае, автор должен обладать глубокими знаниями культурных особенностей и событиий, о которых он пишет.

Имя «Иисус»

Другой пример, подтверждающий это наблюдение, связан с наименованием Иисуса. «Иисус» – это альтернативная форма ветхозаветного имени «Иисус Навин». Оно находилось на шестом или седьмом месте по распространенности среди мужских имен палестинских евреев[82]. Если бы имя «Иисус» использовалось без контекстных указаний в период его популярности, оно, вероятно, вызвало бы вопрос «Какой Иисус?». Однако с увеличением распространения христианства ситуация изменилась. Имя «Иисус» стало известным и узнаваемым. Аналогичное изменения происходили и с другими именами. Например, если бы в 1900 году в Германии кто-то случайно упомянул имя «Адольф», это вызвало бы вопрос: «Который Адольф?», ведь людей с таким именем в то время было много. Однако после 1945 года, имя «Адольф» стало ассоциироваться только с одним злодеем.

Хотя имя «Иисус» приобрело прямо противоположную репутацию, аналогия все равно применима: в 30-е годы нашей эры оно было обыденным и не выделялось среди евреев в Палестине. Но с течением времени оно стало прочно связываться с одним определенным человеком, и его употребление для обозначения других людей стало редким[83]. Однако стоит отметить, что все Евангелия упоминая об Иисусе, иногда видят необходимость в дополнительных идентификационных признаках.

Матфей. Начнем с отрывка, где Матфей сообщает, как Иисуса называла толпа: