Читаем Можно всё полностью

Можно всё

Стейси побежала мастерить себе боевой наряд на ночь. Сегодня ее лучший друг переезжал в Лондон, и это была его прощальная вечеринка. Она так разоделась, что я ей теперь и в подметки не годилась.

– Я не хочу переодеваться, – на мне были лосины и черный мужской свитер, подаренный девочкой из Донецка, с заветной надписью «Stay wild». Ни макияжа, ни черта. – Можно я буду твоей подругой-лесбиянкой?

– Ха-ха, можно. Да тебе же жарко будет! Давай я тебе платье одолжу?

– Нормально. У меня там еще одна кофта под этой, она потоньше.

Мы вызвали Lyft и отправились домой к Саймону, ее другу. Саймон был по совместительству ее боссом. Она постоянно повторяла мне, что он гений. А если девочка с тремя патентами говорит, что кто-то гений, значит, он и правда гений. Как выглядят гении в Сан-Франциско?.. Вот тебе наглядный пример: большой темнокожий мужик в юбке, верхний слой волос покрашен в ярко-малиновый, разноцветные гольфы до колена, глаза накрашены под цвет волос, лицо украшают черные веснушки и белоснежная улыбка Чеширского Кота. Он был прекрасен.

Их гостиная напоминала Новый Орлеан: на люстре висели разноцветные бусы, вокруг маски, яркие блестящие штуки со всех сторон. На камине стояли перевернутые женские бархатные туфли. На столе – гигантское чучело павлина.

«Вот такие, как он, – они и есть узлы на сетке, в которую я падаю, когда становится слишком тяжело от тленности бытия», – думаю я, всматриваясь в лицо Саймона.

Компанией в десять человек мы отправились в клуб «BOOTY». Игра слов заключается в том, что на английском языке это и «сокровище», и «попа». Вход стоил 20 долларов.

– Сколько?!

– Двадцать.

– Там что, концерт?

– Нет. Там просто круто.

Я вытащила из чехла паспорта четыре мятые однодолларовые бумажки. Парень рядом со мной увидел это, посмеялся и заплатил за меня. Я честно отдала ему последние деньги, хотя он об этом не просил. Играла громкая музыка. Все побежали закидываться алкоголем, а я только написала, что больше не могу лить в себя алкоголь. Совершенно не хотелось. Три этажа музыки. Практически на любой вкус. Посередине главного зала большая сцена. От нее в обе стороны расходятся винтовые лестницы наверх.

В какой-то момент выключается свет, и на сцену выходят трансвеститы и начинают петь под фонограмму. Целое фрик-шоу. Невероятно классное. Есть что-то цепляющее в огромном, страшном, накрашенном мужике, поющем женским голосом про любовь.

– Where have you beeeeeeeen? – кричит он под фонограмму, махая огромными наклеенными ресницами.

Одно выступление сменяется другим. Я смеюсь и хлопаю. Периодически кто-то поливает меня алкоголем. Руки становятся липкими. В толпе я встречаю Дэвиса, парня, сидящего на антидепрессантах.

И вот он подскакивает ко мне, в своей разноцветной футболке «ITHAKA», потный и дикий:

– Даша! Я сегодня впервые не принимал таблетки! Помнишь, ты просила, чтобы я бросил? Так вот, я бросил!

Он хватает меня за руки и танцует так, как будто он под экстази. Ладони мокрые, он извивается как змея. Я никогда не видела его таким. Я вспоминаю наши разговоры в «Итаке», когда я пыталась понять, что с ним не так. Как это – сидеть в депрессии полтора года и не выходить из нее вообще? Он пытается обнимать меня, насквозь мокрый, я увиливаю и поднимаюсь на второй этаж.

В больших клубах мне всегда одиноко. Тут ни с кем не пообщаешься. Я останавливаюсь на балконе и решаю понаблюдать за людьми. Столько красивых мальчиков. Руки – сплошные мускулы, светодиодные лампы их выгодно освещают. Только вот эти мальчики сами с собой, точнее – друг с другом. Все они геи. Мужик в трусах пляшет на шесте как бешеный. Кажется, ему за это даже никто не платит.

Ко мне подкатывает какой-то мелкий стремный парень. Он ниже меня ростом, волосы уже поредели. Шансы заполучить девочку – один к ста. Он явно в отчаянии. Но теперь напился и, видать, набрался храбрости. Подкатывает – в данном случае не образное выражение. Он буквально подтолкнул меня плечом и занял ту часть балюстрады, на которую облокачивалась я.

– Эй, могу я тебя чем-нибудь угостить?

– Нет, спасибо.

– Да ладно тебе. Давай угощу!

– Не стоит.

– Перестань! Я вижу, ты скучаешь. Что будешь?

– Белого русского.

– You got it!

Мы подходим к барной стойке.

– Откуда ты?

– Из России.

– Ха-ха, вот как! Может, тебе сначала просто водки тогда? Вы ведь все водку любите, так?

Все, парень, это был залет.