Мрачное королевство. Честь мертвецов

Между Личностями началась перебранка, но Петша не вслушивался в препирательства. Он думал о Штефэнеску и той ситуации, в которую попал. Можно вечно прятаться в этих коридорах, но на реальный мир это никоим образом не повлияет. Там, в замке вампира, он умрет, если ничего не предпринять. Или станет нежитью, что ничем не лучше.

Не обращая внимания на хор голосов, Балашою посмотрел на стену тумана, и спустя какое-то время он начал рассеиваться. Глазами увидел зал, где кровожадной стаей толпились вампиры. По центру стоял он сам, а рядом с ним – лорд-вампир Штефэнеску. Издали могло показаться, что они дружески обнимаются.

«Пора», – понял Петша, делая шаг вперед. Оттягивать неизбежное смысла нет.

– Я готов, – шепнул он Искре, и та подчинилась его воле.

8

Зубы у вампира значительно длиннее, чем у обычного человека, и могут выдвигаться на добрых пять-семь сантиметров. К тому же они смочены парализующей слюной. Жертва не столько не может, сколько не хочет сопротивляться.

Но изменения, произошедшие во мне благодаря Искре Звезд, оставили глубокий отпечаток, и я лишь удивленно моргнул. Вокруг вопили и улюлюкали вампиры, поддерживая своего господина: для них я был всего лишь едой. Как же они ошибались! Рот мой изогнулся в ухмылке, но вскоре пришло удивление и легкий ужас – во рту не обнаружилось привычных зубов. Острых, словно бритва, и расположенных в несколько рядов.

– Чег’т! – ругнулся я, ощущая гнев.

При этом слюна вампира уже начала проникать в мой организм. Перед глазами все поплыло, и я поспешно принял меры. Силой мысли зачерпнул энергию Искры Звезд и преобразил кровь в очень едкую субстанцию, почти кипящую лаву.

Штефэнеску взвыл, оторвав от моей шеи дымящиеся клыки, но и меня накрыло волной боли. Если бы не «живой» артефакт и хорошая реакция, то пришлось бы умирать. Я едва успел повторно преобразить кровь обратно в человеческую, отделавшись легким шоком.

– Владыка, что с вами? – К Штефэнеску, остервенело мотающему головой, подбежал Больдо.

При виде лысого колдуна у меня поднялось настроение. Я хотел съесть этого человека. Возможно, даже сырым. При этом где-то под черепной коробкой ощущался странный зуд и эхо отвращения. Внутренний голос твердил, что подобное мне несвойственно. Что я не ем людей. Странно. Чем тогда питаться?

От столь сложного вопроса меня избавили вампиры. Ближайшие из них сорвались с места, желая если и не разделаться со мной, то как минимум скрутить и вывести из строя. Я лишь расхохотался этой жалкой попытке, окутал себя туманом энергии, которая начала формироваться в облик огромного ифрита. Рогами я достиг люстры под потолком. Кровососы, увидев подобное, остановились словно вкопанные, а я выдохнул в их сторону пламя.

Точнее, представил, что выдыхаю пламя, так как из моей глотки вырвался лишь хрип. Но этого хватило, чтобы Искра Звезд сформировала перед моим взором поток всепоглощающего огня. Вампиры, кто попроворней, успели взмыть нетопырями под потолок, но большинство из них испепелило в мгновение ока. Штефэнеску оказался одним из счастливчиков. Избежав угрозы, он смотрел на меня в изумлении, явно не понимая, что происходит. Но одно он понял правильно – если не будет сражаться, я их всех перебью. Без жалости и угрызений совести.

И он атаковал. Я не стал парировать его заклинание, опять позабыв, что располагаю очень хрупким телом. Магия ударила в энергетический кокон и едва не пробила его. Мой смех сошел на нет, а в голове зазвенели колокола. Эхо в голове нарастало, словно гул приближающегося лавового потока. А еще я различал голоса и, схватившись уродливыми розовыми пальцами за голову, закричал:

– Аа-а-а-а-а! Замолчите! Эг’г’ан не человек и никакой не смег’тный! Оставьте меня в покое! Г’азог’ву!

Я замахал вокруг себя руками, отгоняя наваждение, и в это мгновение на меня налетел Штефэнеску. Его мощные пальцы впились в мои плечи.

– Что ты такое?! – прошипел высший вампир, буравя меня взглядом.

Вместо ответа я посмотрел на него взглядом, полным ненависти, и без предупреждения укусил в лицо. При этом в моей не приспособленной для драки пасти выросли энергетические зубы, которые без проблем отхватили нос, губы и часть подбородка Штефэнеску. Низшие вампиры при подобном зрелище обомлели от ужаса, глядя, как пища вдруг сама стала рвать на части едока. Многие бросились наутек.

– Фу! – наконец изрыгнул я, сплевывая ошметки плоти. – Мег’твечина! Ненавижу несвежие пг’одукты! Эй вы, куда делся лысый?!

Вампиры не ответили, и я, вновь прибегнув к силе «живого» артефакта, начал методично их уничтожать. Из розоватых отвратительных пальцев-отростков срывались молнии, которые пробивали кровососов насквозь и рикошетили от стен. Одна такая прошла сквозь Больдо, пытавшегося сотворить какое-то черное колдунство. Запах паленого человеческого мяса коснулся моих ноздрей, но вместо предвкушения хорошей трапезы на меня накатила тошнота. Чувство было столь сильным, что мне пришлось даже прекратить убивать вампиров.